- Я была членом комиссии по расследованию смерти королевы Аванлора, - сказала Берта.
Она еще не успела привести себя в порядок, полулежа на диване, прикрывшись пледом, отвечала на наши вопросы.
- Так все же, почему он так хотел вашей смерти? - спросил я и посмотрел ей прямо в глаза.
- Хорошо, я расскажу, - Берта выпрямилась и села на диване, затем продолжила. - У Дарка, графа Да Сатиойль Лионтарнейского, графство Лионтарней, было две дочери и сын. Хорошая была семья. Жена его Мариэтта, погибла во время войны, кто и зачем убил несчастную Мари, до сих пор неясно, но с тех пор граф стал сходить с ума. А затем пришло известие, что на перевале Дамильон погиб его сын, - магичка на минуту остановилась, обдумывая свои слова, и продолжила, - У старшей дочери Августы был жених - Актавион - оборотень, они были парой, а младшая была еще малышкой. Дарк, яростно запротивился отдавать свою дочь за оборотня. И, как его не уговаривал король Натаниэль, он стоял на своем. В конце концов, Натаниэль издал приказ и сваты приехали и забрали дочь во дворец на свадьбу. Дарк сидел на свадьбе, как на траурной церемонии. А потом кричал, что им все равно жизни не будет и он им жить не даст. А после свадьбы молодые уехали, но по случайному совпадению попали под обвал на перевале Дамильон. И с тех пор Дарк совсем с катушек слетел.
- Но ведь молодые не погибли, правда? - задал вопрос Тан.
Мы все повернулись и посмотрели на него, братишка тоже оказался не так прост, я ему улыбался. Берта вздохнула, виновато посмотрела на бывшего короля и сказала, кивнув в сторону эльфа:
- Это не моя тайна, я дала слово молчать, - мы, как по команде посмотрели на Натаниэля.
Тот молчал, потом только коротко кивнул, но так не сказал ни слова. Этого было достаточно.
- Значит, так, - подвел итог я, - мы следим за Дарком и этим займется... - я посмотрел на Мира, но тут вышел вперед дедушка вампиров.
- Этим займусь я! У меня свои счеты к этой... - далее он ругаться не стал, но очень хотел.
Люблю я всю эту семейку! Не зря свела судьба меня с Ланом и я с чувством посмотрел в его глаза, а там было такое обожание, что я поплыл. И как тут не ответить взаимностью? Кто будет против любви и ласки, нежности и защищенности? А когда наши глаза встретились - мир перестал существовать - были только он и я! Я и он! И море любви, которое накатывало свои волны, как мягкие поглаживания любимого, и успокаивало своею безмятежностью, как блеск воды на восходе солнца и легкий бриз на берегу. Так и хотелось петь и кричать всему этому миру: "Я люблю тебя!" Сколько мы пребывали в нирване, не знаю, но тут до нас донесся крик Рина: