– Хотите чаю? – спросила Таня.
– Просто кипяток, – сказал Виктор Петрович.
– Почему?
– У меня от чая изжога.
Таня заварила сухие травы, которые сама насобирала в полях.
К чаю были поданы сушки и сухарики.
По всему было заметно, что Таня без денег. На что живет – непонятно.
– Надо было сохранить квартиру, – сказал Виктор Петрович. – Квартиру можно сдавать. Реальный доход. Аренда.
– Не поеду же я с Маней на девятый этаж. Где она там будет жить? На балконе?
Значит, все жертвы из-за Мани. Возможно, и мужем тоже пожертвовала.
– А вы давно с Маней? – поинтересовался Виктор Петрович.
– Всегда.
– А сколько ей лет?
– Четырнадцать.
– Это много?
– По человеческим меркам, один к пяти.
– Значит, семьдесят, – посчитал Виктор Петрович. – Как мне. Мы с Маней ровесники.
– Вам семьдесят? – удивилась Таня. – Я думала, пятьдесят. Стеснялась к вам подойти. Еще подумаете: старуха, а пристает…
Перед тем как уйти, Виктор Петрович зашел в стойло к Мане. Достал из кармана рулетку. Требовалось замерить копыта. Подкова должна быть по размеру, как ортопедическая обувь.
Таня помогала, поддерживала ногу лошади под коленом. Маня гневно косила фиолетовым глазом. Ей не нравилась фамильярность, исходящая от постороннего человека. Она тихо ненавидела, но держала себя в узде.
Таня бормотала лошади ласковые слова, увещевала, снимала агрессию.
Нежное бормотание обволакивало душу Виктора Петровича. И злоба лошади тоже нравилась. Это были живые чувства, живая энергия, которая совершенно покинула его жену. А здесь – сама жизнь, ее горячее дыхание…
Помимо сборки моторов, у Виктора Петровича появилась новая идея. Она называлась «Таня».
Он кинулся в заботу и усовершенствование ее жизни.
Тане явно не хватало помещения. Единственная комната на втором этаже совмещала в себе спальню, гостиную и кабинет. Прямо из комнаты лестница на первый этаж – крутая и опасная. Лестничный проем был не огорожен, просто дыра, как в погреб, и в эту дыру можно было загреметь среди ночи и сломать себе шею. Таня жила как матрос.
Виктор Петрович решил пристроить комнату на первом этаже – большую, метров пятьдесят, светлую и красивую. Много стекла. Эркер, чтобы свет падал с трех сторон. Мансардное окно на крыше. Ведь это справедливо, когда у Нефертити – удобная современная комната на первом этаже с эркером и мансардным окном. Свет будет литься с боков и сверху. Таня будет в этой комнате, как в хрустальном фужере, пронизанном солнцем. Он завезет ей мягкую мебель, широкий плоский телевизор, и они по вечерам будут вместе смотреть передачи и пить чай, заваренный сухими травами.