– Сколько любви…
Комната была создана любовью, и это читалось, считывалось.
Таня не верила в свое счастье.
Счастья в Таниной жизни было мало.
Уже в пятнадцать лет Таня была красавица. Помнит, как однажды она ехала в автобусе. Все сидели, а она стояла возле шоферской кабины. Не было свободного места. Она стояла, держась за поручень, а весь автобус смотрел на нее молча. Не могли оторвать глаз. Красота притягивает, не отпускает.
Таня видела устремленные на нее взгляды и смущалась, смотрела в пол. Она не любила повышенное внимание.
Потом – цирковое училище. Женский и профессиональный успех. Таня была ловкая, легкая, как белочка. Осваивала профессию эквилибристки.
«Она по проволоке ходила, махала белою рукой». В нее тут же влюбились оба брата – Аслан и Беслан. Они скакали на лошадях и творили чудеса во время скачки. Весь цирк замирал от страха, когда Аслан сползал с седла головой вниз, а лошадь несла его по кругу с горящим глазом. Братья вытворяли такое, что казалось, играли со смертью. Нарывались.
Таня влюбилась в Аслана, хотя Беслан был более красивый и экстремальный. Аслан – тонкий как стрела, с юмором. В нем было меньше Кавказа.
Это было хорошее время. Воздух вокруг них горел.
Такие состояния заканчиваются незапланированной беременностью. У Тани образовался огромный живот. Она называла его «дом, который построил Джек».
Дальше всё как у всех. От Аслана остался сын и низкая самооценка. Он все время унижал Таню, и ей стало казаться, что большего она и не стоит. Куда девалось то время, когда все ею восхищались и предрекали яркую судьбу?
Цирковые выходят на пенсию рано.
Таня осталась в цирке, ухаживала за лошадьми. Она любила лошадей, а лошади любили Таню. Таня ощущала свое родство с ними. Подозревала, что в прошлой жизни была лошадью.
Лошади, как и люди, – стареют. Лошадь Аслана Маня уже не могла скакать по арене, как прежде. У нее прогрессировала астма. Решили отбраковать.
Таня пошла к начальству, и они отдали ей Маню.
Сын вырос. Уехал в Англию.
Аслан выплыл из небытия с тем, чтобы развестись и забрать квартиру.
Он облысел, стал похож на обезьяну. Стройность перешла в худосочность. Таня смотрела на него и не могла понять: неужели этого задохлика она любила, и плакала, и ждала ночами…
Однако молодость прошла. Наступил средний возраст. Сорок восемь лет – ни туда ни сюда. Ровесникам она не нужна. Пятидесятилетние мужики ищут двадцатилетних с гладким телом, способных рожать. Остаются старички. Но что с ними делать? Дружить?
Таня махнула рукой на свое будущее. Сосредоточилась на настоящем. Ее настоящее – лошадь Маня. Маня занимала все время. Ее надо было кормить, прогуливать.