– Похожие на глянцевые картинки в журналах, рекламирующих путешествия, – добавил я. – Но мне все-таки непонятно, зачем вы уплатили тридцать тысяч долларов за письма, на которые не отвечали?
– Соберитесь с духом, чтобы перенести шок.
– Вы хотите сказать, что письма произвели на вас впечатление, на которое он не рассчитывал, что вы…
Она покраснела.
– Нет! Нет! Нет! Не говорите глупостей.
– Тогда я не могу представить себе ничего, что заставило бы молодую женщину – такую, как вы, – выложить тридцать тысяч долларов.
– Сейчас поймете.
– Но говорите же, наконец!
– Имя этого человека… – Она опять замолкла.
– Господи, да какое значение имеет его имя?
Она перевела дыхание и выпалила:
– Хэмптон Ласстер!
– Не лучшее имя для героя романа, – заметил я. – Но вы, кажется, вкладываете в него какой-то особый смысл. Он что… – Внезапная мысль поразила меня. Я замер, впился в нее глазами и по выражению лица понял, что моя догадка верна. – Черт возьми! – сказал я. – Это тот человек, который убил свою жену.
Она кивнула.
– Был судебный процесс?
– Еще нет. Только предварительное слушание. Его обязали явиться в суд.
Я схватил Альту за плечи, повернул к себе.
– У вас была связь с этим человеком?
Она отрицательно покачала головой.
– Вы встречались с ним после возвращения из путешествия?
– Нет.
– И ни разу не написали ему?
– Нет.
– Что случилось с его письмами?
– Я выкупила их.
– Как раздобыл их Рингоулд?
– К этому приложили руку некоторые чересчур ловкие детективы, работающие в офисе окружного прокурора. Они решили, что, для того чтобы состряпать против Ласстера хорошенькое дельце, им нужны факты, способные настроить против него присяжных. Они вцепились в Хэмптона, проверяли каждую мелочь. Он не смог отчитаться за те восемь недель, когда отсутствовала его жена. Детективы так и не обнаружили, где он находился. Но в своих поисках они набрели на старый сундук с этикеткой морского круиза. Они пошли по этому следу, разузнали о нашем путешествии, выудили список пассажиров и опросили их. И получили то, что искали, установив, что Ласстер проводил время со мной.
– Однако, – прервал я, – если вы разумно себя вели, у них не было никаких серьезных улик при условии, что он тоже не болтал лишнего.
– Неужели вы не понимаете? – с горечью спросила Альта. – У них в руках очутилась нить, которая была им необходима, чтобы вторгнуться в наш дом, рыскать во время моего отсутствия в моей комнате, и они нашли письма. Это значит, что я могу сколько угодно клясться на Библии, утверждать, что сама не писала Ласстеру никаких писем и не встречалась с ним после круиза. Никто бы мне не поверил.