– О, конечно, вы не понимаете. Теперь я докажу, что письма были напечатаны квалифицированной машинисткой на портативной машинке «Ремингтон» – одной из первых моделей с прекрасной, ровной печатью. У вас дома есть портативная машинка. Вы печатали на ней эти письма. И эта записка печаталась не на машинке, которая находится в офисе. Я схитрила, чтобы вы дали мне образец шрифта своей машинки. Вы подтвердили, что у вас дома есть портативная машинка. А сейчас вам было бы лучше не увиливать, а рассказать нам…
– Боже мой! – воскликнул Белдер, когда поглядел на лежащую перед ним записку.
Берта Кул с холодной самоуверенной улыбкой обернулась в его сторону:
– От этого удара вас даже подбросило, не так ли? Обнаружить, что в вашем офисе есть маленькая прохвостка, которая…
– Это неверно, – перебил ее Белдер, – то, что вы говорили по поводу «Ремингтона».
– А что же? – спросила Берта.
– Это машинка моей жены.
Дверь в приемную открылась. Карлотта Голдринг, обведя всех присутствующих взглядом больших синих глаз, проговорила:
– В приемной никого не было, поэтому я вошла. Надеюсь, я не…
Никто не обратил на нее внимания. Берта указала пальцем на Имоджен:
– Посмотрите на нее. Можно сказать, что я перевернула все вверх дном. Такая прохвостка умудрилась напечатать письма на машинке вашей жены и в вашем же доме, но, как бы то ни было, она написала эти письма! Она…
– Это ложь! – крикнула Имоджен. – У меня дома не «Ремингтон», а «Корона»!
Карлотта, широко раскрыв глаза, прошла в угол комнаты, остановилась у камина и встала к нему спиной, с безмолвным изумлением наблюдая за этой сценой.
– Попробуйте отрицать, что вы влюблены в вашего начальника, – сыпала обвинения Берта. – Будто вы не думали, что если сможете отделаться от его жены, то вам легче будет проворачивать свои дела, что вы не писали эти письма…
– Подождите минутку, – прервал ее Белдер. – Она не могла этого сделать, миссис Кул. Она напечатала эту записку, когда машинка моей жены находилась в офисе – я забирал ее домой после ремонта. Имоджен попробовала, как она работает. Сейчас я все вспомнил.
– В таком случае она напечатала оба письма в тот день, – не унималась Берта.
– Она не могла. Это было до того, как на сцене появилась Долли.
– Кто еще имел доступ к машинке? – спросил Селлерс у Белдера.
– Никто, я полагаю. Родные моей жены…
Глаза Селлерса сузились, и взгляд стал более твердым.
– И, конечно же, горничная.
– Салли?
– Да. О ком еще я могу говорить?
– Да, но для чего Салли понадобилось писать письмо, чтобы жена подумала, будто у нас с ней роман? Это же сумасшествие.