По бешеному стуку машинки Элси Бранд было понятно, что весь свой гнев Берта вымещает на бедной девушке.
Я снова открыл дверь.
Берта мерила шагами приемную и раздраженно говорила:
– …И еще запомни, пожалуйста, что я плачу тебе за то, что ты печатаешь на машинке, а не за подслушивание наших деловых разговоров. У тебя что, работы мало? Могу подбросить…
– Да, Берта, – вставил я, едва она запнулась, – я тут решил, что нужно взять вторую секретаршу – для тебя. А Элси будет работать на меня. Позвони на биржу труда, чтобы прислали секретаршу. А с управляющим этого дома я уже поговорил – он готов передать соседнее помещение под мой кабинет. В стенке пробьют дверь.
Берта повернулась ко мне:
– Да ты что… что…
– Что я?
Она попыталась изобразить улыбку:
– Что ты о себе возомнил?
– Я машинист, а ты пассажир. Проверь свой билет – не пора ли тебе выходить? – Улыбнувшись, я снова закрыл дверь.
На этот раз машинка Элси молчала… Я решил разыскать Дону Грэфтон, у которой была вторая клетка для вороны.
Жила она в весьма скромном доме. Одно время такие дома появились во множестве – строительство стоило недорого, правда, и доход от их сдачи внаем был не больше двадцати-тридцати долларов в месяц.
Дверь открыла девушка. С такой стройной фигуркой, как у нее, в самый раз рекламировать купальники или лыжные костюмы. Брюнетка, но не такая жгучая, как Ширли. Кожа ее была чуть розоватого оттенка, какой обычно свойствен только блондинкам.
Когда я спросил, не она ли мисс Дона Грэфтон, девушка широко улыбнулась.
– А вы, наверное, очередной журналист, интересующийся ручной вороной?
– Я действительно интересуюсь вороной, хотя и не совсем журналист. Расскажете мне о ней?
– Конечно. Заходите, пожалуйста.
Комната напоминала кукольный домик. Дона предложила мне стул и села напротив.
– Что бы вы хотели узнать?
– Где сейчас ворона?
Она рассмеялась:
– В сарае. У мистера Кеймерона ей, конечно, было гораздо лучше. Увы, моя хозяйка терпеть не может ворон. Так что приходится бедной птичке довольствоваться сараем.
– Как ворона попала к вам?
– Мы с Панчо старые друзья. Он проводит со мной чуть ли не половину своей жизни. Назвали его в честь моего отца – Фрэнка Грэфтона. Ведь Фрэнк по-испански – Панчо.
– Вы знали мистера Кеймерона?
– Конечно.
– Давно?
– С детства.
– А Гарри Шарплза?
Она утвердительно кивнула.
– А Ширли Брюс?
– Знаю. Но у нас неважные отношения – мы почти не общаемся.
– А Роберта Хокли?
– Знаю.
– Не могли бы вы рассказать о себе и о нем.
Она пожала плечами:
– Да о чем, собственно, рассказывать? Мой отец, Фрэнк Грэфтон, был управляющим на приисках Коры Хендрикс. Она умерла, когда я была еще совсем маленькой. Я ее не помню. Опекунами ее наследства стали мистер Кеймерон и мистер Шарплз. Года через три или четыре во время аварии на шахте погиб мой отец. Мистер Кеймерон и мистер Шарплз очень его любили и были потрясены. Ведь именно благодаря ему их дела на приисках пошли в гору. Большую часть прибылей они дали как раз в эти три или четыре года после смерти мисс Хендрикс.