– И тогда вам на голову свалится куча денег?
– Мне? – Она расхохоталась.
– А разве нет?
Ширли пристально посмотрела на меня.
– Да, вы совершенно правы. Можно я продолжу?
– Вы хотите сказать о Роберте Хокли?
– Я хочу сказать только одно: я боюсь за дядю Гарри и прошу, чтобы вы взялись его охранять.
– Это не моя работа.
– Я хорошо заплачу. Деньги у меня есть.
– А ему я что скажу? Что вы платите мне…
– Говорить ничего не потребуется. Вы будете все время рядом с ним, и он сам станет платить. Потом я тоже заплачу вам. Дядя Гарри считает вас мастером своего дела. Он очень хочет, чтобы вы все время были с ним – и днем и ночью.
– В таком случае я рискую вызвать его недовольство – ведь я могу ненароком узнать о нем то, что он хотел бы держать в тайне.
Ширли рассмеялась.
– Дональд, вы же не обязаны трубить повсюду о том, чему станете свидетелем.
– Но если я случайно узнаю что-либо, то буду неловко себя чувствовать.
Ширли снова погладила мою руку. Тут в дверях появилась Хуанита Грэфтон. Она толкала сервировочный столик, накрытый к чаю.
Казалось, Хуанита совсем забыла о своем недомогании: она гостеприимно разливала чай, изо всех сил старалась быть любезной. Ширли придвинулась ко мне еще ближе. Время от времени она поднимала на меня свои прекрасные глаза и очаровательно улыбалась. Как она была хороша! И было заметно, что секс – неотъемлемая часть ее жизни. Платоническая любовь к таким девушкам столь же абсурдна, как езда на гоночной машине со скоростью тридцать пять миль в час. Ширли была просто создана для секса.
Хуанита Грэфтон, выждав удобный момент, спросила:
– Вы, наверное, считаете, что я плохая мать?
– Почему вы так думаете?
– Обвинила дочь в покушении на мою жизнь.
– Меня это не касается, – отрезал я.
– Да нет, – возразила Хуанита. – Вы так говорите потому, что хорошо воспитаны. Пожалуйста, выслушайте меня. Постарайтесь войти в мое положение.
– Хватит об этом, – перебила ее Ширли. – Дональда совершенно не интересуют ваши семейные отношения.
– Но я при нем набросилась на Дону, кричала, что это она подсунула мне яд. Как глупо! Я была не в себе. Я пришла к Доне, чтобы поговорить с ней по душам, надеялась, что мы наконец найдем общий язык. А тут случилось это… Понимаете, мы, южане, такие вспыльчивые, экзальтированные.
Я кивнул.
– Довольно, Хуанита. Все это никому не интересно, – раздраженно повторила Ширли.
Но Хуаните нужно было выговориться.
– Понимаете, для нас, южноамериканцев, самое главное – семья. Северяне больше думают о деньгах, о бизнесе. А для нас на первом месте – дом, дружеский круг. Я подолгу жила в Штатах и могу сравнить.