– Верно.
– Четыре выстрела, – сказал я.
Селлерс начал поглядывать на меня с некоторой долей уважения.
– Конечно, Лэм, – сказал он, – может быть, ты и прав. Что ты знаешь об этом?
– Я просто сопоставляю: два и два…
– Получается четыре. – Селлерс засмеялся собственной шутке.
– Получается четыре, – повторил я. – Если Фултон стрелял в нее, то как он мог попасть в сумку?
– Может быть, он промахнулся.
– Промахнулся? Но ведь сумка стояла на полу.
– Черт возьми, – сказал Селлерс, – может быть, она наклонилась, чтобы положить туда какую-нибудь вещь, а он решил выстрелить неожиданно, чтобы застать ее врасплох.
– Пусть будет так, – сказал я. – Предположим, она стоит на коленях и открывает сумку. Доувер Фултон стреляет ей в затылок. Он хочет застать ее врасплох… и промахивается.
– Да. Такое вполне вероятно.
– Хорошо. Тогда учтите элемент неожиданности. Итак, что она делает в таком случае?
– Вскакивает, естественно, – сказал Селлерс.
– И поворачивается к нему лицом, – сказал я.
– Ну и что?
– А то, что вторая пуля в таком случае угодила бы ей в лоб.
– Необязательно. Она поворачивается к нему лицом, видит, что происходит, и пытается убежать.
– И тогда уж он стреляет ей в затылок.
– Верно.
– Что же получается? – сказал я. – Он промазывает, когда она неподвижно стоит на коленях, и бьет без промаха, когда она убегает.
Селлерс почесал голову.
– Не знаю, что там произошло, но это вполне приемлемое объяснение.
– Это объяснение, которое ничего не объясняет, – сказал я. – А дело было так: стреляли три раза. Стрелявший знал, что ему надо отчитаться за три выстрела. А он не мог за них отчитаться. Поэтому он отнес пистолет и сумку за пределы мотеля, туда, откуда выстрелы не были слышны, прострелил сумку, принес ее обратно в домик, вложил пистолет в руку Доувера Фултона, запер дверь изнутри и вылез через окно.
– Что-то я тебя не понимаю, – сказал Селлерс. – Зачем ему понадобилось проделывать все это? Столько хлопот!
– Потому что ему нужно было отчитаться за третий выстрел. Полиция должна была найти три пули. Поэтому ему пришлось выстрелить в сумку, где и была найдена третья пуля.
– Тогда получается четыре пули, если так, – сказал Селлерс.
– Совершенно верно.
– Значит, четвертый выстрел сделан только для того, чтобы отчитаться за третий? Зачем?
– Затем, – сказал я, – что третья пуля попала в стрелявшего.
Селлерс был в полном недоумении. Он долго моргал и жевал губами, пытаясь переварить эту мысль.
– Это предположение, – сказал он наконец, – всего-навсего предположение, предположение и больше ничего.
– Помимо предположения, есть еще и факты, – сказал я. – Где была одежда убитой, когда вы обнаружили трупы?