Внезапно динозавр неестественно широко, по-крокодильи, распахнул пасть, показав ряды острых, длинных зубов, загнутых внутрь, заклекотал по- птичьи, и, одним прыжком, без разбега, ломанулся в чащу, обрывая черно-зеленые лианы с пурпурными цветами. Раздался отчаянный крик, перешедший в детский плач, и топот ног. Звуки джунглей вдруг стихли, как будто их выключили. Но молчание длилось недолго. Уже через минуту джунгли забыли о трагедии, случившейся только что, и продолжили петь, кричать, и перекликаться.
- У-ужас! - заикаясь, пролепетала Люська. - Я думала, он меня заметит. Одним махом голову бы откусил!
- Да, зверюга хоть куда! - подтвердил Захаров. - Что-то мне не хочется к ней спускаться.
- Сержик, а ты почему бинокль не просил? - пошутила уже пришедшая в себя Люська, - или неинтересно было?
- Я и без бинокля все хорошо видел, - ответил Сержик, - и больше не хочу.
- Давай тогда дальше, - сказал Захаров. - Это ведь последний будет, двенадцатый?
- Да, двенадцатый, - подтвердил Сержик, - заканчиваем экскурсию.
Выключив портал с миром джунглей, он уселся поудобнее, и снова задействовал прибор, нажав на последнее, двенадцатое звено.
Сначала они увидели только свет. Ровно горел факел, воткнутый в кольцо, вделанное в камень, но освещал он только метра полтора пространства вокруг него, да отбрасывал блики на лица наших наблюдателей. Постепенно, присмотревшись, они увидели, что перед ними штольня, вырубленная в скале. Стены, обтесанные каким-то инструментом, поблескивали в свете факела, потолок, до которого было метра два, также был чистым, выровненным. Метров через двадцать штольня поворачивала вправо, и за поворотом также освещалась факелом, отбрасывающим скудный свет на торцевую стену. Равномерный стук доносился из глубины штольни, звонкий и чистый, как будто невидимый кузнец бил молотом по наковальне. Сквозь ритмичные удары донесся детский, радостный крик, ему ответил другой, и из-за поворота выскочили две фигурки, замотанные в тряпье. Оказавшись под факелом, они присели на корточки, и, азартно переговариваясь на незнакомом языке, стали играть в какую-то смутно знакомую Захарову игру, подбрасывая, и ловя камешки.
Люська, с интересом наблюдающая за детьми, шепотом сказала:
- Мальчишки, лет по десять, наверное. Из школы убежали, - и фыркнула.
- Ты так думаешь? - с сомнением прошептал Захаров, - а мечи у них зачем?
- Какие мечи, где?
- Ты присмотрись-ка к милым детишкам, у них на поясах мечи висят. Жаль, что лица в тени.
Внезапно один из играющих встрепенулся, словно услышав что-то, недоуменно посмотрел направо и налево, и, резко поднявшись, задрал голову вверх. Люська придушенно ахнула, и подалась назад, чуть не упав вместе с табуреткой. Захаров придержал ее за плечо, и зажал ей рот ладонью. Другой игрок тем временем, достал откуда-то небольшой арбалет, и сноровисто зарядил его. Оба они смотрели в сторону проема в ожидании, и их странные лица ясно были видны в свете чадящего над ними факела.