— Что с тобой, девочка? — обеспокоенно крикнула ей вслед Марианна.
Но Фелисия не ответила. Она влетела в свою комнату и заперла дверь.
— Не нравится мне это, — проговорил Луис Альберто. — Минуту назад была веселая, а сейчас… Пошли спросим, не случилось ли что?
Через мгновение Марианна тихонько постучала в дверь.
— Фелисия, открой, пожалуйста, — сказала она. Луис Альберто стоял рядом. Он был явно встревожен.
— Фелисия, открой! Что у тебя стряслось? — Марианна повысила голос.
Девушка не отвечала.
— Что она там делает? — еле слышно проговорил Луис Альберто.
— Не знаю… Тс-с. Слышишь? Плачет…
Марианна открытой ладонью громко постучала в дверь.
— Фелисия, почему ты плачешь? Что тебя расстроило? Ты прекрасно рисуешь и…
Дверь открылась, перед ними стояла Фелисия. Слезы стекали по ее щекам. В глазах застыло отчаяние. Девушка была облачена в старенькое, потрепанное платье, то самое, в котором Марианна и Луис Альберто увидели ее в первый раз.
Фелисия долго его искала, откопав, наконец, в самом дальнем углу платяного шкафа. Поселившись в доме, она решила не выбрасывать платьице и приберечь его на черный день.
И вот этот черный день настал!..
— Девочка моя, что с тобой? — Марианна растерянно смотрела на Фелисию. — Луис Альберто, ты хоть что-нибудь понимаешь?
— Нет… — новоиспеченный отец был в таком же недоумении, что и Марианна.
— Зачем ты надела это платье?
— Дайте пройти, — тихо сказала девушка и, оттолкнув Марианну, хотела схватиться за перила, но Луис Альберто удержал ее.
— Одумайся, детка, — строго проговорил он, держа Фелисию за руку. — Что ты творишь? Ты грубо ведешь себя с женщиной, которая тебя искренне и беззаветно любит!
— Пустите меня, — упрямо повторила Фелисия и попыталась вырваться, но Луис Альберто крепко держал ее за руку.
— Нет, ты мне скажешь, что произошло, — он уже начинал сердиться.
Он не мог объяснить непонятно откуда взявшуюся у девушки враждебность и агрессивность.
— Ничего я вам не скажу!
Фелисии было неимоверно стыдно и неловко, она понимала, что не имеет права разговаривать с хозяевами дома таким тоном. Но, окончательно решив уйти, она должна была сжечь за собой все мосты, не оставить себе даже малейшего шанса на отступление.
— Успокойся, у тебя же самая настоящая истерика! — Марианна попыталась обнять девушку, но та пнула ее ногой.
— Не смейте обнимать меня!
— Как ты посмела, негодная, ударить мою жену! — Луис Альберто был взбешен. Он замахнулся и хотел было залепить негодяйке пощечину, но, взглянув на испуганное, сморщившееся в ожидании удара девичье личико, опустил руку. — Не мучай ты нас! Откройся нам, посмотри, в каком мы сейчас положении… Два взрослых человека не могут утихомирить девочку, которую они любят и которой всячески хотят помочь.