Иногда они входили в лодку и одним ударом весла отталкивались на средину пруда. Не берегу большая ива свешивала к воде свой длинный зеленый убор, ирисы рассекали живое зеркало своими жесткими листьями, на поверхности плавали кувшинки. От жениха и невесты падала одна тень. Удочка падала в воду, которая разбегалась бесчисленными кругами. Но сколько бы рыба ни клевала, сколько бы ни выплясывал легкий поплавок, лежавший на поверхности озера, свой беспорядочный танец, они не обращали на это внимание. Страстным взглядом смотрели они друг на друга с одного конца лодки на другой. Однако иногда они замечали, что рыба дразнила их, тогда раздавался их звонкий смех, который смешивался с пением птиц.
Ему было двадцать три года, ей — восемнадцать.
Однако Омити беспокоилась иногда о войне.
— Не забывай возле меня своих обязанностей царя, — говорила она. — Не забывай, что нам грозит война.
— Твое сердце в мире с моим, что же ты говоришь о войне? — спрашивал Фидэ-Йори.
Впрочем, сегун мог безопасно предаваться своей любви: принц Нагато заменял его. Он устроил оборону, постарался помирить генералов, которые возненавидели друг друга и только и думали о том, как бы досадить один другому. Гарунага, в особенности, доставлял им много хлопот. Он запретил своим солдатам работать над прорытием рва вокруг замка.
— Это труд рабов, а вы воины, — говорил он.
Солдаты других отрядов не хотели показать, что они менее самолюбивы, и в свою очередь, отказались работать. Таким образом, через полтора месяца дети еще могли свободно переходить через ров. Нагато должен был прибегнуть к строгим мерам. Мало-помалу водворился порядок.
Сигнэнари раскинулся лагерем в долине, на севере города. Йокэ-Мура расположился на холме, который назывался Йока-Яма, Гарунага — на холме по имени Чауси-Яма. Все остальные войска охраняли морской берег или наполняли крепость. Кроме того, Нагато уполномочил Райдэна и его товарищей созвать всех, кто хотел драться. Храбрые моряки собрали десять тысяч добровольцев.
Защищенный таким образом город трудно было захватить. Нагато ничего не упустил из виду: он велел еще укрепить два бастиона, которые возвышались у входа в Осаку, по обе стороны реки. При помощи каналов, которые пересекали весь город, он сделал ров, разрушив несколько мостов, так что та часть, где находилась крепость, оказалась совсем обособленной. Принц, казалось, был неистощим. С подобным вождем, который обо всем думал, воодушевляя солдат своими речами и примером, город мог защищаться и еще надеяться. Но Нагато вдруг покинул Осаку.