„Сенсации и замечания г-жи Курдюковой за границей — дан л’этранже“ принадлежат перу Ишки Мятлева, светского каламбуриста и поэта пушкинской поры. Стихи его, так же как и стихи А. К. Толстого и Апухтина, никогда запрещены не были, они печатались в советское время неоднократно…»
И вот отклик Наталии Сергеевны на это письмо:
«…Зима и у нас уже третий год гнилая. Поневоле вспоминаешь ту же m-me Курдюкову:
Сыро, слякоть, de la neige,
Так что просто невтерпеж!
В Москве мы жили в Лефортове, я только что кончила институт, а потому выезжала только в сопровождении отца, гувернантки у меня в ту пору уже не было.
Все помыслы мои были тогда в Порт-Артуре, где сражался на батарее у Кондратенко тот, кого я обещала ждать и ждала до 1906 года, когда он вернулся из плена в Нагойи.
Моего отца тоже чуть не назначили в действующую армию. Отец как-то сказал мне, что предполагалось его назначение, но он отклонил его, сославшись на меня — не на кого оставить дочь. Ему ответили, что меня определят во фрейлины ко двору Елизаветы Федоровны (сестры А. Ф.). Отец спросил: хочу ли я? Я ответила, что мне жалко его отпускать и что дворец меня не прельщает.
…Отвечаю на Ваши вопросы, касающиеся отца.
Да, мой отец преподавал военную историю, тактику и фортификацию. Читал лекции в военных училищах и в Академии — не то Генштаба, не то Артиллерийской, а возможно, в разные годы, и тут и там. Поэтому мне и приходилось бывать у тех высоких лиц, о которых Вы спрашиваете.
Я оттого пишу так много и подробно про отца, что, когда он получил, правда ненадолго, очень высокий и ответственный пост, я была удивлена и даже обижена, что в газетах не было портретов и, кажется, даже биографии. Когда я высказала свою обиду отцу, он засмеялся и сказал:
— Я сам велел гнать в шею всех газетчиков и фотографов. Не к чему…
И добавил то, что мне было тогда совершенно непонятно:
— Вряд ли удержусь долго. Поздно!
То, о чем я Вам сейчас пишу, может быть когда-нибудь кому-нибудь и пригодится.
Время отделит субъективное, а вспомнят о нем обязательно.
…В одном из номеров „Литературы и жизни“ я прочитала стихотворение Вл. Цыбина, в котором есть такое выражение:
И лишь белье в нем полоскают
Да поят взмыленных коней.
До сих пор я знала, что глагол „полоскать“ (а не „поласкать“) спрягается в настоящем времени:
Может быть, теперь изменено?
Затем: если поить разгоряченную лошадь, можно ее испортить, а потому, как можно поить „коней взмыленных“!
Вы усмехнетесь и скажете: „Суди, мой друг, не выше сапога!“ Но я так люблю стихи, а кроме того, я откровенна с Вами. И я не педант. Например, в песне „Потерял покой“ выражение „поздравляют, целовают“ очень уместно…»