Зато женщина отчетливо проговорила:
— Вот и отлично. Вы что? Я же подруга!
Затем послышался звонок в домофон. Виктория Павловна извинилась и пошла открывать. Незнакомый голос тут же зазвенел уже в холле. Он постепенно и неуклонно приближался к гостиной, в которой сидел Крячко.
— Полиция? Здесь? Так это же отлично! Я как раз собиралась задать им несколько вопросов!
Дверь с шумом открылась, и на пороге появилось создание женского пола, которое показалось Станиславу Крячко стихийным бедствием. Дамочка буквально влетела в гостиную, зыркнула по сторонам черными глазами, заметила Крячко, подскочила к нему и без особого напряжения пододвинула поближе второе кресло, хотя оно было весьма массивным. В одной руке у женщины откуда ни возьмись появился микрофон, а в другой — фотоаппарат.
— Добрый день, — протараторила она. — Уделите мне, пожалуйста, несколько минут. Я хочу задать вам пару-тройку вопросов.
Крячко молча смотрел на женщину тяжелым взглядом.
Если она и смутилась, то лишь на миг, и тут же продолжила:
— Я не представилась, простите. Жанна Саакян, специальный корреспондент газеты «Звезды наизнанку». Скажите, какая версия считается у полиции основной на данном этапе расследования? — Журналистка резко сунула микрофон под нос Крячко и чуть не задела его щеку длинным ногтем, покрытым иссиня-черным лаком.
Тут она здорово промахнулась. Мало того что Станислав терпеть не мог журналистов. Он столь же негативно относился к этакой вот фамильярной манере общения. А уж женщин, подобных Жанне, Крячко просто на дух не переносил.
Стас шумно вздохнул и произнес раздельно, едва ли не по слогам:
— Вообще-то, это у меня есть несколько вопросов к членам этого дома. Полагаю, вы к ним не относитесь, не так ли?
Жанна застыла. Она никак не ожидала чего-то подобного.
Потом журналистка быстро совладала с собой, тряхнула чернющими лохмами и сказала с достоинством в голосе:
— Я подруга Анны Кристаллер. Одна из самых близких, — подчеркнула она, покосившись на Викторию, стоявшую у дверей. — Поэтому я, конечно же, имею право знать, что случилось с моей подругой, и присутствовать при всех беседах, касающихся ее трагической гибели!
Крячко уже набрал в легкие побольше воздуха, чтобы четко и конкретно объяснить назойливой журналистке ее реальные права, но тут в разговор неожиданно вмешалась Виктория Павловна.
— Врешь ты, — спокойно и негромко произнесла она от двери.
От неожиданности Жанна раскрыла рот и повернулась к Виктории.
— Ты никогда не была ее подругой, — мрачно глядя на женщину, продолжала Виктория Павловна. — Она тебя не любила и приглашать не хотела. Ты всегда сама навязывалась, а ей не хватало духу поставить тебя на место. По правде говоря, лучше бы тебе уйти, Жанна.