Послушный ребенок. И дочь, наверное, образцовая. Включила телефон, изобразив страдальческую мордашку, дождалась ответа, выпалила пулеметную тираду… и не смогла оборвать разговор: Максимов слышал, как нечеловеческим голосом орала мама, а Светлана покрывается мертвенной бледностью. Порывалась что-то сказать, но всякий раз не удавалось. Наконец собралась с духом, выпалила:
— Перестань, мама, говорю же, со мной все в порядке, и ничего я такого не делала! — швырнула телефон на диван. Максимов швырнул его обратно.
— Отключи. О чем говорила мама?
— Люди какие-то приходили. — Светлана уперлась глазами в пол. — Дважды. Документы показывали. Орали, что я совершила преступление и меня теперь посадят в тюрьму. А потом отец выносил мусор — видел, как они дежурили в подъезде.
— Невесело, — признал Максимов. — Но главное, что с родичами все о’кей. Ложись спать, Света. Давай я тебе куртку постелю…
Он дождался, пока она уснула, свернувшись в клубочек, сделавшись сразу маленькой, бедненькой, затворил окно. Взгромоздился на скрипящие пружины и, прежде чем уснуть, активировал мобильник.
— Ты! Папахен! — вознегодовала Маринка. — Я звоню тебе каждые три минуты! Что за фигня, папахен?! Где ты находишься?!
— Гм, — сказал Максимов. — В наркоманском притоне.
— Ой, — сказала Маринка. — А чего ты там делаешь?
— Как все. Курю, колюсь, кайфую. Супец из мухоморов чавкаю.
— Ага, — задумалась Маринка. — Счастье и гармония. То есть, в сущности, у тебя все нормально.
— В сущности? — рассмеялся Максимов. — Меня разносит по разным сущностям, дочь. Ни в одной из них не вижу ничего нормального. Сама-то где?
— У подруги. Она уже похрапывает. В школу завтра, пап.
— Не вздумай ходить, — испугался Максимов. — Школьных дней в году не счесть, а дочь у меня одна. Поняла?
— Поняла, пап. Я у тебя одна.
— И запомни, дочь: никому, даже лучшим друзьям, учителям и президенту, твоя подруга не должна сообщать, где ты находишься. Уяснила?
— Могу повторить, папа.
— Спокойной ночи, Мариша.
— Приятных глюков, папахен.
Он выключил трубку и несколько минут смотрел, как посапывает, обняв рюкзачок, Света. Свалилась ему на голову и уселась незаметно на шею… Но он не в претензиях — потерпит.
21 апреля. Среда
Утро разукрасило нежным светом засморканную занавеску, и Максимов подпрыгнул, как образцовый новобранец. 7.30. Светлана не спала — лежала, обхватив ручонками рюкзачок, смотрела на него как на бога и что-то беззвучно шептала.
— Бежим, пока ломка не началась, — схватил он ее за руку. — Надышались мы тут с тобой.
— Сейчас. — Она оставила рюкзак и сладко потянулась.