— Дай пару тонн, — с безразличием в голосе просил Петя.
— Баксов?
— Ну.
— А не жирно?
— Так я ведь на неделю прошу, — почувствовав, что отец колеблется, перешел в наступление сын. — На бензин, да и шкоры новые нужны…
— На неделю ты берешь столько, сколько получает сейчас за Уралом за год врач скорой помощи, — задумчиво проговорил Привезенцев.
— Кто на что учился, — скривился в брезгливой улыбке Петр.
— Ты еще не окончил даже институт! — все еще пытался вразумить сына Привезенцев.
— Окончу, — заверил сын.
— Но люди умудряются еще и семью кормить, — не унимался Привезенцев, пытаясь как-то разбудить в нем совесть.
— Видел я этих людей, — поморщился парень. — Быдло. Двух слов связать не могут. Им там и врачи не нужны. Достаточно права ветеринаров расширить. Пусть сразу и этот компост лечат. Зачем на бюджет такие нагрузки?
— Экономист из тебя что надо, — Привезенцев потянул ручку выдвижного ящика. — Значит, две?
— Две! — выразительно кивнул Петр.
— На неделю?
— Точно, — подтвердил парень.
Привезенцев закатил глаза под потолок:
— Почти по триста баксов в день.
У Петра, как в детстве, опустились уголки губ. Показалось, еще немного, и он заплачет.
— Жалко?
— Хорошо, — Юрий Сергеевич вынул лежащую сверху пачку, отсчитал купюры и протянул Петру: — Вали!
Едва за Петром закрылись двери, Привезенцев вновь взялся рассматривать себя в зеркало. Отек прошел, а о синяке напоминала едва заметная тень зеленого цвета. Ссадины на переносице тоже не видно, да и висок зажил.
— Да что же это такое! — Привезенцев швырнул на стол зеркало. — Когда не надо, заживает как на собаке.
Ему очень нужно было, чтобы следы побоев сохранились до сегодняшнего дня. Но, как назло, они становились все менее заметны. Он посмотрел на огромные напольные часы. До прихода Бастера оставалось совсем ничего. Как быть? Может, попробовать намазаться тенями жены? — подумал он и усмехнулся собственным мыслям. — Глупо. А ведь он так рассчитывал предстать перед глазами американца этаким страдальцем за идеи. Вот, мол, как даются все ваши поручения. Тут не только налицо, на лице политическое преследование. Это было главным аргументом того, что Привезенцев предложил встретиться американцу у себя на даче. Он так и сказал ему: за жизнь не боюсь, привык, но стыдно как мальчишке в такие годы разгуливать на виду у всех с синяками. А что получилось? Придет Бастер и увидит, что обманул его Привезенцев. А может, лечь в кровать? Точно! Юрий Сергеевич попытался представить себя со стороны в постели и стоявшего рядом Бастера.
— Извините мой друг, я не могу вас встретить… Тьфу!