– Считаю до трёх. Раз, два…
– Постойте.
Ксёндз направился в угол зала.
– Самойлов, за ним! – скомандовал Сергей. – И глядеть в оба!
Ксёндз зашёл в кабинку, похоже – для исповеди, откинул доски и вытащил автомат – английский «стэн». Самойлов тут же отобрал у него оружие.
– Я сдержу данное вам слово, ксёндз. Мы уходим. Думаю, не в ваших интересах рассказывать о происшедшем своей пастве.
Ксёндз мелко-мелко закивал головой. По сути, он – пособник бандитов. Но трудно остаться чистым в селе, где, кроме сутаны, ничто не защитит от оружия бандитов. И пусть это будет ему впредь наукой.
– Выводите! – приказал Сергей.
За ними громыхнули запоры на двери.
Они подошли к дому, где произошла перестрелка.
– Это твои товарищи? – Сергей указал на трупы.
– Нет.
– Как – нет? А автомат? Кто у тебя руководитель? Где находится?
– Я не скажу ничего! – истерично закричал парень.
Сергей достал из кобуры пистолет, взвёл курок и выстрелил боевику в кисть руки. Солдаты вокруг оторопели и подались в стороны.
«Служка» взвыл от боли.
– Считаю до трёх. Не ответишь на вопросы – прострелю колено, – предупредил Сергей.
Ему надо было сейчас, пока боевик в шоке от пленения, вида убитых товарищей и боли в руке, расколоть его, выбить сведения о подполье. Необходимо уничтожить руководителей аковцев в уезде.
– Раз, два… – Сергей прицелился из пистолета в колено боевику.
– Нет, пан офицер, я скажу… Не стреляйте, я не хочу умирать. Это пан Тростинец из села Лович. Он, он главный!
– Вот и договорились. Косматов, перевяжи его.
Рядовой Косматов достал из кармана индивидуальный перевязочный пакет и перебинтовал «служке» кисть руки.
– Сказал бы сразу – цел бы остался. Теперь веди.
– Куда?
– Ты же только что сказал – в Лович.
Боевик заюлил.
– Я не хочу. Он сразу поймёт, что я предал.
– Не переживай! Если он будет сопротивляться аресту – умрёт, сдастся – будет жить в лагерях в Сибири. Что он тебе сделает?
– Не пойду, – вдруг заявил боевик.
Вот ведь, как истеричка.
– Самойлов, найди в сарае топор.
Рядовой удивился, но пошёл. Вернулся он с топором. Лезвие топора слегка заржавело от длительного неиспользования.
– Теперь держите его за руки.
Солдаты схватили боевика за локти.
– Я тебя, паскуда, сейчас на части живого рубить буду, пока не поведёшь!
Боевик с ужасом смотрел на топор. После того как Сергей прострелил ему кисть, он реально боялся офицера. Он пытался что-то сказать, но из его горла вырывались лишь сиплые хрипы.
Сергей поднял топор, как бы прицеливаясь к удару.
– Нет, нет, пан офицер! Я покажу!
– Считай, что я тебя простил в последний раз. Косматов, возьми топор. Это на тот случай, если он опять отказываться станет.