— К сожалению, это невозможно. Доставлять удовольствие самке — приятный долг каждого воина, но мы не настолько безрассудны, чтобы их убивать. Нужно считаться с тем, что, кроме всего, они дают огромное количество молока во время лактации. У меня в заповеднике четырнадцать пар, восемь из них уже дали потомство.
— Как?! — воскликнула Сиии. — Они даже способны на любовь?
— Ну, в своем роде, если это можно назвать любовью. У них нет определенного брачного периода, он растянут на весь год.
— Не может быть!
— Уверяю вас! Я же сказал, что это очень примитивные животные.
— Они теряют сознание, — вмешался Дзююю. — Прикажете выключить?
— Да, выключайте!
— Неужели все? — разочарованно спросила Сиии.
— Все! — сказал Пират. — Берите их, Дзююю, на буксир.
— Постойте! — Сиии дала такой залп эманации, что у Пирата закружилась голова, а Дзююю ревниво щелкнул жвалами. — Вы мне можете сделать еще один подарок?
— Разумеется, если это в моих силах.
— Отпустите их на волю.
— Это еще зачем?
Сини позеленела самым соблазнительным образом.
— Видите ли, я думала… что, может быть, у них сейчас как раз любовные игры, а всегда приятно… ну, словом, где угодно, только не в клетке.
Пират от ярости чуть было не взлетел, но вовремя сдержался.
— Не могу. Они стали попадаться все реже и реже. Боюсь, что это — последние.
— Ну, пожалуйста! — Сиии пустила в ход вторую пару усиков. — Для меня!
— Воля самки перед откладкой яиц — закон, — сказал сраженный Пират. — Выбросьте, Дзююю, их отсюда подальше!
***
— Что это было? — спросила Инга, открывая глаза. — Мне казалось, что я уже умираю!
Зиг заглянул на курсограф.
— Не знаю. Вероятно, гравитационный всплеск. Мы сильно отклонились от курса.
Игорь Павлович Тетерин, модный и преуспевающий литератор, подошел к окну и задернул плотнее синие шторы. В кабинете сразу стало уютнее.
Тетерин приоткрыл дверь в коридор и крикнул:
— Наденька! Я работаю. Пусть не мешают.
— Хорошо, — раздался женский голос — Чаю тебе подать?
— Пожалуйста, и покрепче!
Он взял из рук жены термос и запер дверь на ключ.
Часы, когда Тетерин работал, считались священными. Тогда все в доме ходили на цыпочках, разговаривали шепотом, а телефон убирали на кухню. Никто не имел права тревожить его в это время. Исключение делалось только для красавицы колли. Тетерин любил, работая, ощущать на себе преданный взгляд собачьих глаз.
Он сел к столу и начал просматривать незаконченную главу. По мере того как он читал, на его лице все явственнее проступала брезгливая усмешка. Типичное не то. Литературщина. Скоропись. Плоские диалоги. Нет, эту главу нужно писать совсем по–иному. Но как?