— Чушь!
— Не знаю, не знаю… А вы как думаете, Константин Феоктистович? Есть в словах этой девицы резон?
— Пока нет полной информации, допустима любая гипотеза, — отозвался академик, безучастно отнесшийся к перепалке в кабинете. — Если эти девицы действительно контактируют с мутантом… э-э… кем бы он там ни был, то они могут быть полезны.
— С бабами лучше не связываться… — начал полковник, но посмотрел на Пашкина и замолчал.
На пульте директорского селектора вспыхнул зеленый глазок, раздался чей-то молодой энергичный голос:
— Станислав Семенович, Двоерыл окопался в семи километрах от реактора, в центре запрещенной зоны номер четыре.
Шпак вопросительно глянул на Пашкина, тот проворчал:
— Это радиоактивное пятно: криптон-85, углерод-14, цезий-237, рубидий, стронций и куча изотопов. Фон — до тысячи кюри… Как он себя ведет?
— Никак, — ответил селектор. — Бродит по полям и нюхает землю.
— Нюхает?
— Ну, не знаю, наклоняется… а дозиметры после этого показывают в тех местах нули.
Мужчины в кабинете молча смотрели друг на друга.
— Надо было все-таки выслушать девчат, — сказал академик Пупков-Задний. — Надо знать, что он любит, чем питается, чего боится, чего ищет. Может быть, существует способ остановить его на подступах к реактору и без пальбы.
— Сами с ним разговаривайте, — махнул рукой Шпак. — У меня есть задание — ликвидировать объект угрозы, а не изучать его. Я не верю, что эти наглые бабы могут нам помочь. Лучший способ остановить урода — пригрозить ему расправой.
Пашкин, знавший множество примеров обратного, промолчал. Он тоже не видел выхода из создавшегося положения. Угроза была слишком велика, чтобы полагаться только на советы молодых женщин. Никто не мог предсказать, во что выльется новое появление чудовища у стен саркофага, хранящего за стенами из стали и бетона сто шестьдесят тонн ядерного топлива.
Марину и Алевтину на время оставили в покое, чему подруги были очень рады. Повлиять на ситуацию они не могли и уже не надеялись, но все-таки вынашивали планы помочь Мутику или хотя бы уговорить его покинуть территорию АЭС. Мирное поведение двутела еще ни о чем не говорило. Лишь Марина знала, что терпение «небесного динозавра» имеет пределы. Последующие события подтвердили ее уверенность.
Целую неделю гигант бродил по лесам, полям и лугам Чернобыльской зоны, методично прочесывая самые загрязненные давним радиоактивным выбросом места, превращая их в экологически чистые районы. За это время он подрос еще на четыре метра и теперь был виден издалека даже в лесу. К Тепловке он больше не подходил, и девушки могли только по слухам, от знакомых на АЭС, знать о его похождениях. Журналистов в Чернобыль не пускали, и вся информация о мутанте была засекречена так, что о положении дел не знали даже депутаты Верховной Рады и члены правительства, не говоря уже о народе. Зато слухам, один нелепее другого, не было числа.