— Познакомь, я его не знаю.
— Он сейчас в командировке, приедет через неделю, так что я смогу вас познакомить, только когда сам вернусь с Байкала. Но… черт! Голова кругом идет! Неужели это не розыгрыш? Дай подержать часики, я не буду нажимать на кнопки, честное слово!
Северцев не без колебаний протянул синхрон Косте.
— А что такое «концепция Феникса»?
— Совершенно сумасшедшая идея, — пробормотал физик, жадно разглядывая циферблат аппарата. — В соответствии с этой концепцией сзади нас — ничего! Пепел событий, пыль времен, иллюзия памяти. Вселенная вспыхивает каждое последующее мгновение… — он шумно вздохнул, возвращая часы Олегу, — и гибнет! Но успевает передать информацию о своем существовании следующей Вселенной, почти идеальной копии.
— Почему почти?
— Потому что не все может передаваться без искажений. Как можно идеально передать процесс обмена энергией и информацией без потери каких-то элементов? По-моему, никак. Плюс «вмороженные» в ткань Мироздания вероятностные законы, закон возрастания энтропии и принцип неопределенности, плюс нарушения симметрии… Поэтому у нас и возрастает энтропия — своеобразные «шлаки» жизни Вселенной. В противном случае не возникло бы и жизни. Однако все это… — Константин пошевелил пальцами, — чей-то мысленный эксперимент, интересная задумка, не более.
— Да уж, фантазия у ее творца большая, — хмыкнул Северцев. — Даже представить трудно механизм передачи информации от Вселенной к ее копии. Разве что Богу это под силу. Значит, по этой гипотезе сзади нас ничего нет? А что, если Вселенная гибнет не мгновенно, а с какой-то задержкой? Сначала исчезает жизнь, потом искусственные постройки, потом природа, материя…
— Тебя, похоже, эта идея увлекла, — засмеялся Костя. — Жаль, нет времени на дискуссию. Есть о чем поговорить. Если эти часы — синхрон, то что и с чем они синхронизируют? Какие волновые процессы или квантовые резонансы? И кто изготовил такие часы? Ведь не частные лица, как ты сам понимаешь, и не монгольские пограничники. Это не под силу ни одному современному институту. Хотя я могу и ошибаться. Иногда о новых разработках узнают тогда, когда они уже применяются где-нибудь в войнах. Но если бы такое было возможно, то об этом уже давно говорили бы все. В наше время скрывать подобную инфорацию становится все трудней.
— Ерунда. Кому надо держать в тайне свои делишки, тот держит. Мы до сих пор узнаем что-то новое о войне сорок первого — сорок пятого годов, а прошло с тех пор уже пятьдесят лет.
— Ну, не буду спорить. Часы ты нашел действительно исключительно необычные. Я бы не удивился, окажись их обладатель каким-нибудь пришельцем.