Щелкнул электронный замок, и дверь с шипением откатилась в сторону.
Элайн стояла на пороге комнаты, укутанная в верхнюю часть его пижамы. Ее длинные обнаженные ноги показались ему в этот момент самым прекрасным зрелищем, которое доводилось видеть. Неожиданность появления Элайн и ее вид на какое-то время лишили его дара речи. Молчание затягивалось, и наконец она спросила:
— Долго еще вы собираетесь так лежать?
И поскольку Степан вместо ответа промычал что-то неразборчивое, она продолжила:
— Неужели вы думали, что я, согласившись прийти сюда, позволю вам лежать без сна одному?
Потом, когда все кончилось, они говорили до самого «рассвета», во всяком случае до той поры, пока корабельные склянки не пробили шесть утра.
Она рассказала ему о том, как училась в Корвиланском колледже для благородных итальянских девиц, как родители, едва ей исполнилось шестнадцать лет, фактически продали ее Тонино. И о своей невеселой жизни в позолоченной клетке, в которой он ее содержал все долгие, тоскливые годы замужества.
Отвечая на ее просьбу, он начал было рассказывать о своей учебе в кадетском корпусе, но склянки пробили шесть, и он вспомнил, что сюда с минуту на минуту может ввалиться Ленц с очередным докладом.
Пришлось срочно подниматься и приводить каюту в порядок. Когда с этим было покончено, он приготовил для нее скудный завтрак из своего небогатого капитанского пайка. В этот день он впервые пожалел о том, что потребовал, чтобы его паек ничем не отличался от пайка остальных членов команды. Впрочем, чай получился совсем настоящим, нашелся даже запас сухарей.
Элайн с интересом наблюдала за его хлопотами, а потом предложила наведаться в ее каюту.
— В холодильнике у начальника моей охраны наверняка найдется что-нибудь вкусненькое.
— Интересно, откуда? — пробормотал Неверов, однако возражать не стал. Нужно было поставить окружающих в известность об их новых отношениях, и визит в ее каюту в этот ранний час за личными вещами Элайн был не самым худшим способом.
— Как капитан, я имею право регистрировать брачные обряды.
— Тогда тебе сначала придется зарегистрировать мой развод с Тонино.
— Я думаю, все прежние обязательства здесь не имеют никакого смысла. Нам придется создать нечто вроде собственного гражданского кодекса.
— То есть, иными словами, ты хотел бы закрепить свои права на меня.
— Ну, что-то вроде того.
— Не уверена, что мне этого хочется. По-моему, с меня вполне достаточно Тонино.
— Спасибо за сравнение, но очень скоро тебе придется пересмотреть точку зрения на этот вопрос.
— Это еще почему?