– Я хочу говорить с господином Тодином! – сказала она, стискивая руками колени. – По сотовому…
– Согласно инструкции, полученной мною от господина Тодина, – сквозь зубы начал коренастый, – никаких телефонных разговоров во время…
– Вы врете, – сказала Павла, глядя ему в глаза.
И вдруг, подтянув колени к животу, ударила ногами в зашторенное окно.
Очень больно пяткам. Стекло не издало ни звука. Стекло не рассчитано было на Павлины усилия.
– Что вы? – спросил коренастый, уже не скрывая удивления.
– Я хочу говорить с господином Тодином! – выкрикнула Павла сквозь слезы. – Иначе я…
А, собственно, что она может сделать?
Даже выпрыгнуть из машины ей не удастся… Она в ловушке, в подвижной ловушке, сейчас коренастый вытащит из рукава шприц и успокоит ее до того самого момента, когда придет время очнуться на операционном столе, в руках новых охотников за ее везением…
Где-где?!
Павла судорожно всхлипнула. Коренастый беззастенчиво ее разглядывал.
Павла заплакала.
Рука коренастого опустилась за пазуху.
Шприц?!
С тяжелым вздохом сопровождающий извлек из внутреннего кармана телефонную трубку с антенной:
– Звоните… Номер набрать или сами знаете?
Все еще обливаясь слезами, она прижала трубку к уху:
– Алло! Алло! Алло!!
– Малыш, в чем дело?
Этот голос невозможно было перепутать с ничьим другим. Павла ревела в голос и не могла остановиться.
– Малыш, ты что?!
– Тритан, они меня везут…
– Правильно везут, что ты Павла?! С ума сошла? Я тебя жду на месте, прекрати истерику, ну?!
– Хорошо, – сказала она еле слышно.
И, не глядя, передала трубку коренастому.
– У меня из-за вас будут неприятности, – сказал тот укоризненно.
Павла закусила губу. Облегчение было даже сильнее, чем стыд.
Некоторое время ехали с совершенной тишине – потом машина повернула, и водитель сразу сбросил скорость, так резко, что Павла, чтобы удержаться, ухватилась за колено коренастого.
– Ой, – сказал за стеклом водитель.
Коренастый дернулся. Привстал, сминая гармошку пластмассовых штор, и Павла вслед за ним увидела и водителя, и сидящего рядом блондина, и пустую широкую дорогу, и…
На обочине валялся, трогательно задрав колеса, маленький прогулочный автомобильчик. Из-под его помятого бока торчали тонкие ноги – одна босая, другая в остроносой бальной туфельке.
Павла зажмурилась.
Ой, нет.
Как будто опускается на голову, облипает тело тяжелая, пропитанная холодным жиром простыня.
Ой, нет…
– Как же это… – одними губами сказал коренастый. Павла мельком на него взглянула; жесткое лицо было бледным, как простыня.
Блондин пробормотал полуразборчивую фразу – из-за стекла Павла расслышала только слово «инструкция». Водитель уже выдвигал трясущимися пальцами антенну маленького телефона: