— Ты кто? Кто послал?
Залешанин растерялся:
— Ты с дуба упал? Никто не посылал.
— Так чего ж…
Залешанин бросил зло:
— Я увидел, как на одного дурня напала целая дюжина, вот и решил…
Щеголь рассматривал его подозрительно, без тени дружелюбия или благодарности:
— Выходит, дурни? А ты умный, кинулся на дюжину?
Залешанин в самом деле ощутил, что если там и был дурень, то он, да не простой дурень, а стоеросовый, добротный. Да что там стоеросовый — из сарая! Было бы кому помогать, а то наглому мужику, от которого запахами прет, как от гулящей девки.
— Ну, там осталась не совсем дюжина… — буркнул он. — Эх, скотина ты неблагодарная! А спасибо где?
— Благодарю, — буркнул щеголь. — Редкостная ты птица для здешних мест. Ты из полян?
— Из полян, — растерялся Залешанин, — а ты что, слыхивал о наших землях?
— Слыхивал, — ответил щеголь. Он огляделся по сторонам, зацепился взглядом за широкую скамью под сенью раскидистого дерева с диковинно узкими листьями, побрел туда, слегка прихрамывая, сел. Голенище сапога было распорото, Залешанину почудилось, что там хлюпает. — Здесь безопасно. О коне тоже позаботятся. Здесь переждем малость… Значит, увидел, как на одного семеро… и сразу на помощь?
— Это у вас тут глотки друг другу рвут, — огрызнулся Залешанин. Уже жалел, что поддался порыву. Да черт с ними, с царьградскими порядками. — А у нас… Ежели знаешь наши земли… Как же тебя в наши края заносило?
Щеголь, морщась, стянул сапог, из распоротого голенища плеснула кровь. Рана на лодыжке, однако, была мелкая, кровь уже взялась коричневыми комками. Щеголь пошевелил пальцами, белыми, как у девицы, сказал неожиданно:
— Не туда заносило, а оттуда вынесло.
— Как это?
— Меня зовут Рагдай, — сказал щеголь буднично. — Я мало бывал в Киеве, все по заставам казачьим, у вас их зовут богатырскими. С Ильей кордоны хранил, с Лешаком, с самим Тархом Тараховичем встречался… Здесь бывал не раз, потому сразу надел личину знатного ромея…
Залешанин слушал раскрыв рот. Чуть опомнившись, пробормотал:
— У тебя получилось… Я тебя сразу невзлюбил.
Рагдай усмехнулся:
— Ты смерд, потому и невзлюбил. А знатного ромея изображать легко, мне для этого надо лишь опуститься ниже…
— Ниже? — не понял Залешанин.
— Я — последний из рода Кия, — бросил Рагдай высокомерно. Тень пробежала по его лицу. — Мой род знатнее, чем у ромейских императоров. Но мои пращуры, Аскольд и Дир, были убиты пришельцем с Севера, что и захватил Киев… На мне род прервется, ежели не оставлю наследника.
Залешанин сказал в замешательстве:
— Ты… не женат?
— Вернусь, — ответил Рагдай, — сыграем свадьбу. У нас все сговорено.