Княжий пир (Никитин) - страница 4

— Уж не стал ли ты христианином?

Волхв оскорбленно дернулся:

— С чего бы вдруг?

— Да что-то знакомое померещилось…

— Коль померещилось, — наставительно сказал волхв, — сплюнь через левое плечо! Дурень, воля небес — это воля небес!

Владимир пристально смотрел в ужасающе бесконечное небо. Отблеск звезд падал на его резкое лицо, оно казалось волхву почти нечеловеческим. Голос Владимира прозвучал из темноты:

— Здесь моя воля.

— Что ты говоришь, несчастный!.. Ты даже в своем дворе не можешь разобраться, а туда же — перечить воле богов! Помни, бог долго терпит, но больно бьет.

— А что у меня не так в моем дворе? — спросил Владимир почти спокойно.

Волхв повернулся, Владимир зябко повел плечами, когда лунный свет страшно переломился в желтых медвежьих глазах, а шерсть заблестела, как медные иголки.

— Вон крыши терема… Змеиное гнездо.

— Страшишься? — поинтересовался Владимир.

Волхв прорычал, став похожим на медведя больше, чем на человека:

— Когда можно избежать беды, зачем лезть на рожон? Похоть твоя непомерная далеко заведет. А этот грек ­Иован, Иоанн… словом, Иван… ну и придумали же имечко!.. хитер как змея, а яду в нем на пол-Киева хватит. А тут еще и у Рогнеды завелся…

Он осекся, но Владимир уже насторожился:

— Кто? Договаривай!

— Да не полюбовник, не вскидывайся, как конь… Старец один пришел, вроде с ее земель.

— Из Полоцка?

— Нет, из дальних, откуда они все в Полоцк… Но старец непрост, ох и непрост!.. Я случаем видел, как он бросает взор дальности… Ну, это такое заклятие. Можно зреть места вдали. Правда, всего на миг. И еще у него есть гадкое заклятие, что жизнь у других вытягивает, а ему прибавляет. Я думаю, что ему намного больше лет, чем говорит.

— А сколько ему?

— Говорит, семьдесят весен топчет землю. Брешет, как дворовый пес. Пять раз по семьдесят разве что. Я приглядываюсь к нему, приглядываюсь! Забывается иной раз, что мы не гунны и не скифы, брякнет иной раз, опомнится, а я делаю вид, что не заметил… Он враг твой! Не простой враг, как Варяжко или, скажем, хан Теплуг. Нахрапом не лезет, сети плетет, как павук. А колдун сильный…

Владимир спросил насмешливо, но сердце затаилось, как заяц при виде волка:

— Даже сильнее тебя?

Волхв всхрапнул недовольно, гордо вскинул голову, но не возразил, не тот возраст, чтобы оскорбленное самолюбие заставляло врать:

— У него северное волховство, где много от соленого моря, прибрежных скал, криков чаек, морских глубин… А у меня — лесное. Мы просто разные. Кто, по-твоему, сильнее: ястреб или щука?

Владимир кивнул:

— Да, их нельзя сравнивать. Но если вы двое…