Залешанин отмахнулся с небрежностью, словно сидел на троне и принимал поклоны дурака князя:
— Народ мое имя славит. Богатых никто не любит, а свою бедность всяк объясняет либо совестливостью, либо леностью…
— А что хорошо в лености? — спросил Владимир невольно.
Залешанин покровительственно улыбнулся:
— Когда кто-то признается, что ленив, тем самым говорит, что, ежели бы не его лень, он бы горы свернул, всех Змеев побил, принцесс освободил, всем бы сопли утер, для бедных и сирых горы злата добыл и каждому бы по мешку отсыпал…
Владимир нетерпеливо отмахнулся:
— Ладно, я не за этим пришел. Договориться хочу.
— Договориться? — удивился парень. Владимир видел, как в запавших глазах вспыхнула надежда, но голос все еще держал насмешливым. — Неужто поменяться со мной решил?
— Поменялся бы, да не разорваться мне… Я бы тебя лучше повесил, но мне нужен человек, который съездил бы по одному важному делу. Очень важному! А волхв указал на тебя.
Парень смотрел во все глаза. Насмешливое выражение медленно уступало недоумевающему.
— Я? Но я ж сбегу по дороге!
— А если слово дашь?
— Слово?.. Гм… А с чего я стану его держать?
Владимир развел руками:
— В самом деле, с чего… Но волхв говорит, что ты всегда держал.
— Всегда, — проворчал парень. — То по мелочи… А когда на кону жизнь… А что за поручение?
Владимир покачал головой:
— Нет, сперва скажи, согласен или нет. Я не хочу, чтобы кто-то еще знал. Только я и ты. Если дознается кто-то третий, о том дознается белый свет… Хотя что это я? Совсем одурел от вина. Ты ведь отсюда просто не выйдешь, вор. Сперва вырвут язык, а на кол потащат уже потом…
Парень тряхнул головой:
— Княже! Понятно же, что согласен. Только свистни. Что нужно своровать, только кивни. Ты ж своровать меня хочешь снарядить, не на Змея ж с булавой, который девок ворует?
— Куда тебе супротив Змея, — бросил Владимир с отвращением. — Конечно, на воровство подлое… Никто из витязей рук марать не захочет. Но чтобы ты сразу не дал деру, я для тебя буду держать пряник…
— Ты ж сказал, что довольно слова!
— Да так, на всякий случай.
Владимир видел, что вор ни на миг не заколебался, выполнять ли волю великого князя. Сразу же за воротами — в темный лес, а там снова кистенем по головам честному люду, потрошить их кошели.
— Ежели все выполнишь, то получишь прощение… — Он видел по лицу разбойника, что тому княжеское прощение до одного места, добавил: — И еще… боярская дочь, у окна которой тебя изловили, станет твоей женой. Сам сватом буду.
На этот раз глаза разбойника вспыхнули, на скулах выступили пятна… Владимир не подал виду, повторил равнодушно, как о деле решенном: