Девятикратные держат лес, и в каждом поселке живет необходимое число Скользящих в сумерках. Так что работы хватает, тем более что жители Вайнганги в основном земледельцы, а не охотники. Многие даже скотину имеют, хотя Перевертышам забор — не преграда, а засов — не помеха. В общем, свое молоко с просяной лепешкой молодые салары отрабатывают честно, и уже три новых семьи сами напросились на переезд в Вайнгангу. Пусть едут — лес выжгут, земля будет, на всех хватит…
Нет. На всех не хватит. Слишком много добычи уходит в город, а Калорре все мало. Вот странно — ведь знающие люди говорят, что населения в Калорре все меньше и меньше, бабы рожать не хотят, а кто помоложе да поприглядней — к Девятикратным бегут, чтоб хоть у сына шанс был пожить подольше…
Шут их, этих людей, знает, темное дело… Боги ушли, теперь люди уходят — кто останется?
Мы да Перевертыши?!
— Ярроу!… Тварец тебя забери! Ты идешь или нет?!
— Иду! — кричит Сигурд, высовываясь в окно и показывая сердитому Ойгле кулак — чтоб не орал зря. Потом оправляет пояс рубахи и берется за плащ. Серый плащ салара.
Изредка в Вайнгангу наезжает наставник Фарамарз — и горе тому нерадивому салару, чей плащ не заштопан, а ловчий удав похудел и осунулся! Сигурд улыбается… Его Зу на аппетит не жалуется, ест за троих, а на учениях они уступили лишь Ойгле с его толстым одноглазым Асуром — да и то последний удар был явно спорным!…
Наставник Фарамарз теперь — Сын Богов. Он стал им совсем недавно и сразу исчез почти на полгода — ходил в Пенаты Вечных на встречу с Отцами. Вернулся наставник хмурый, часто замолкал, подолгу глядя в одну точку, и приходилось ждать, пока Фарамарз закончит неслышный для других разговор.
Сейчас Фарамарз в Вайнганге, и Сигурд договорился с Ойглой, только что вернувшимся с недавнего лесного дежурства, идти к учителю в гости.
Сигурд распахнул дверь и шагнул на улицу.
— Сигри, чтоб ты жил сто лет!… Я уже отупел, как пень стоя у тебя под окнами! В следующий раз я пошлю за тобой Асура, но пять дней перед тем не буду его кормить…
Вся Вайнганга знала Ойглу — болтуна и насмешника, вспыльчивого и влюбчивого, и только Сигурд знал салара Брайана — идущего по следу Перевертыша, в молчании и ярости. Знал и смеялся, видя сочувственные лица соседей, глядящие вслед, когда они с Брайаном шли на совместные дежурства.
Собственно, у Ярроу не было выбора — братья Исхий и Линкей не разлучались даже ночью, отчего оба были холостыми, — но он и не хотел выбора.
— Брось ворчать, Брай… И если я еще раз узнаю, что ты пытался прикармливать Зу…