— Спасибо. — Оити поджал ноги и опустился прямо на землю.
— Ах да, традиции, — усмехнулся англичанин. — Тогда давайте знакомиться. Уильям Хэнброк, секретарь Английского королевского общества. А этого джентльмена зовут Томас Брэгг. Полковник.
— Оити Мураноскэ.
— Хотите сигару? Или виски? Хороший виски, шотландский.
— Благодарю. Немного виски.
Напиток действительно был хорош.
— Я слышал, вы приехали охотиться на тигра? — японец поставил бокал на столик.
— Да. А зачем еще ездят в Индию?
— Когда вы выходите?
— Завтра, с утра. Вы знаете, после введения новых законов это стало стоить уйму денег. Но за удовольствия надо платить!
— Я хотел бы пойти с вами.
— Вы охотник?
— Нет.
— Хотите посмотреть охоту на тигра?
— Нет.
— Тогда я вас не понимаю.
— Я хочу встретиться с тигром. Один на один. Без оружия.
Сигара выпала изо рта Брэгга.
— Если я убью тигра, вы заберете его шкуру. Кроме того, вы можете снимать происходящее на пленку. Если же я не убью тигра… Ваша лицензия не потеряет своей силы.
До Брэгга, соображавшего гораздо хуже своего товарища, наконец дошло сказанное Оити.
— Вы самоубийца?
— Нет.
* * *
Они шли уже больше двух часов, постепенно углубляясь в джунгли. Проводники действительно знали местность. Оити шел позади, думая о своем. Ввязавшись в это дело, он уподобился приезжим. Самое лучшее сейчас было повернуться и уйти. Пусть те двое думают, что он струсил. Это не интересовало Оити.
Проводник остановился и показал на влажные следы, ведущие в сторону от тропинки, к густому кустарнику метрах в ста.
— Он там, — тихо сказал проводник.
Щелкнули предохранители ружей. Оити прошел между Хэнброком и Брэггом, отведя стволы вниз, мимо уважительно посторонившихся проводников — и направился к кустам.
До зарослей оставалось метров тридцать, когда Оити увидел своего тигра. Дальше идти было нельзя — он чувствовал это. Оити опустился на землю в привычный сейдзен и замер, не сводя глаз со зверя. Тигр прижал уши, выгибая мощную спину. Поединок начался.
Сначала исчезли слова. Жизнь и смерть, слабость и сила, человек, тигр — все это потеряло привычное значение. Потом исчезло время. Тетива лука внутри Оити заскрипела и начала натягиваться…
— Хэнброк, они что там, заснули, что ли?!
— Заткнитесь, Брэгг!
…Два мира, две капли сошлись, робко тронули друг друга… и стали целым! Оити умел оранжевой вспышкой прорывать липкую зелень кустов, одним ударом лапы ломать спину буйволу, захлебываясь, лакать воду из ручья…
Однажды с ним уже было нечто подобное. Он плыл в лодке по озеру Миягино, жалея, что не умеет играть на флейте. И тут радостный крик ошалелого петуха, вскочившего не вовремя и всполошившего свой курятник — совершенно неуместный крик взорвал ночь, и именно тогда Оити написал свою первую гаттху.