Вот теперь, кажется, кто-то из нас двоих откровенно врет. А поскольку я пока молчу…
— Гм… — хмыкнул я. — Операция?
— И только, — набатным эхом откликнулась она.
— Ладно, — кивнул я. — Когда снова можно ложиться под нож?
Она смерила меня горящим взглядом — само негодование.
А потом как ни в чем не бывало продолжила рассказ об их с Гордеем злоключениях.
Что и говорить, когда нечего говорить? Видно, мы лишь тогда по-настоящему и живем, когда умираем от любви. А все остальное — вечные тренировки и бесконечные попытки очередного подхода к снаряду.
Наскоро посовещавшись, напарники решили, что Анке следует пробираться вперед, на случай, если я уже выбрался из своей трубы. А Гордей попытается в одиночку на время сдержать натиск бюреров. И девушка заковыляла к выходу.
Но очень скоро Анка выбилась из сил и опустилась на бетон, прямо в холодную стоячую жижу. В этой трубе было не в пример грязней и темнее, нежели в моей уютной норке.
Последние метры она уже кое-как ковыляла, пока не повстречала меня. И все это время Анка периодически слышала далеко за спиною одиночные выстрелы. Это прагматичный Гордей экономил боеприпасы.
— Что бы ты ни дум-мал, я все равно очень рада тебя снова увидеть, — призналась она. Может, там был и легкий румянец — не знаю, в темноте не видно. А, может, я даже коснулся губами изящного завитка волос на ее шее — ничего не помню, все как в тумане.
— Идти сможешь? — спросил я.
— Постараюсь, — неуверенно пообещала она.
Чувствовалось, Анка очень расстроена своими болячками. И решила сразу расставить точки над «ё».
— Понимаешь, в клане бойцов по найму не одни только киллеры, снайперы или громилы с квадратными челюстями. Есть разведчики, лазутчики вроде ниндзя, даже экономисты и те есть. Во всяком случ-чае, после «Янтаря» лучшие химик и физик — у нас.
Я удивленно приподнял бровь.
— А что ты думал? Правильно оценить и классифицир-ровать хабар, определить свойства неизвестных пока что артефактов так, чтобы избежать излишней огласки, — это все делают тож-же наши люди. Специалисты высшей квалификации.
— А ты? — осторожно спросил я. — У тебя какая… классификация?
Вопрос был, конечно, интересный. И опасный — можно легко схлопотать по шее. Но нужно отдать Анке должное: в своей жизни она дело всегда ставит превыше личных интересов. Как и Гордей, кстати.
Эх, до чего же мне до них еще пахать и пахать над собой! Стр-р-рах, как далек я от народа.
— Я специалист по сбору информац-ции, — ответила она. — Также в мои обязанности входит ее первичная обработка, предварит-тельный анал-лиз первой степени и последующая транспортировка ее клиенту согласно договору. И я вовсе не обязана уметь метко стрелять из всех вид-дов стрелкового оружия, бегать кроссы, разбираться в аномалиях, как твой Гордей, и вообще — быть твоим телохранит-телем. У меня, если хоч-чешь знать, совсем другая специализация.