Специалисты скажут, что в этом случае отек начнется быстрее и обширнее. Я же скажу — быстрее и спадет, у меня есть собственный опыт самолечения ног в таких неприятных случаях. Весь вопрос — как дернуть и зачем.
Минут через пять Анке и впрямь полегчало. Она привалилась спиною к моему крепкому мужскому плечу и быстро, кратко и точно рассказала, что за напасть приключилась с ними в трубе. А самое главное, меня очень интересовало, куда же исчез Гордей.
Если просто пошел за сигаретами, то еще ничего. А если остался прикрывать отход, то мама не горюй. С бюрерами правило трех стволов, конечно, действует. Но с бюрерами числовое значение формулы в последнее время автоматически расширяется до счастливого числа «семь».
Набрал семь стволов — и будет тебе в схватке с мерзкими желто-белыми карликами счастье. Насчет толерантных же ничего сказать не могу, благо не имею такого захватывающего жизненного опыта.
По словам девушки, карлики-телепаты навалились на Анку с Гордеем примерно в то же время, что и на меня. Стратегия была та же: выскочили из темноты с тыла и принялись обстреливать нашу сладкую парочку булыжниками и обломками кирпича. Побивать камнями практически. Прямо суд шариата какой-то в средневековых восточных деспотиях!
Анка с Гордеем были начеку и возразили на это градом автоматных очередей. Бюрера с его толстой бледной шкурой, конечно, просто так не завалить, тут нужно бить прицельно, желательно из «винтаря». И в глаз. Потому что нос и подбородок у них сооружены примерно из одного твердостойкого материала, с которым я нынче уже имел возможность познакомиться.
— Мне, правда, показал-лось, что они не собирал-лись брать нас в оборот по-серьезному, — высказала Анка свое первое ценное предположение за сегодня. — Старал-лись держаться от нас подальше, ментально не воздействовали — так у меня от них обычно голова болит.
— У вашего брата, пардон, сестры, от чего только она не болит, сердешная, — довольно неосмотрительно ляпнул я. — Оказывается, теперь еще и от бюреров. Учтем на будущее.
— Ты, кажется, что-то себе навоображал лишнего? — грозно повысила голос наша хрупкая напарница. — Или считаешь, что теперь, после той ночи, можешь мне хамить, когда заблагорассудится?
Я счел разумным промолчать, только для виду промычал что-то обиженным бычком. Иногда лучше мычать, чем говорить.
— Тогда заруби себе на носу, милый.
Ее миниатюрный пальчик со свистом рассек воздух в опасной близости от моего распухшего носа, и без того подвергшегося сегодня многократной экзекуции.
— В том, что произошло между нами, — сто процентов ничего личного. Это была тактическая операц-ция. Операц-ция, и только.