И хотя сейчас вовсе не до лекций, не удержусь от короткой справки. Вдруг в жизни пригодится?
«Свиной хвост» — и вправду очень похожий на поросячий завиток увесистый белый сгусток него-то. И это что-то способно отпугивать всякие аномалии. Как? Почему? То неведомо. Но дрейфующие, нестационарные, бродячие аномалии раз за разом уверенно обминают владельца «свиного хвоста» десятой дорогой.
Бродячие? Ах, вот куда я угодил! Она накрыла мои щиколотки сзади, неслышно поднявшись из грунта. И, кажется, намеревается пожевать сапоги. А раз так, значит, это…
— Кар-русель, кар-русель, начинаем рассказ, это радость, шутки и весе-е-елье, — опять монотонно загундосил Гордей. — Стой и не рыпайся-а-а-а!
И я понял, что угодил в «жабью карусель» — дальнюю родственницу «птичьей карусели».
С отягчающими, так сказать, обстоятельствами.
Во-первых, это явно карусель-бродяга. Блуждающая аномалия, которая, подобно песцам, подкрадывается незаметно.
Во-вторых, у нее постоянный псевдосенсорный голод, как сказал бы высокоученый Гордей. То есть сенсоров у «карусели» нет, а жрать она все равно хочет. И оттого реагирует на любые акустические изменения среды. Например, учащенное дыхание сталкера или неприлично громкое пускание ветров — тоже случается!
Поэтому Гордей и нудил на одной ноте. Более-менее стабильная частота — а на конкретном примере вокала нашего очкарика она весьма и весьма средняя, батенька! — более-менее сносно стабилизирует всю систему аномалии. Та в это время колышется, как кисель, но не прет наружу.
И в-третьих, кажется, покойный приятель моего номинального шефа в «Лейке», олигарха скупщиков Хуареса, сталкер с характерным имечком Барбитурат, в свое время гробанулся именно на «жабьей карусели», которая мягко стелет, да быстро крутит.
А если это так, то мне, как и бедняге Барбитурату, сейчас грозит самое настоящее четвертование! Комбат рассказывал, что тому прямо у них на глазах оторвало все конечности. Причем еще в воздухе, пока летел к земле-матушке.
Мама дорогая!
Все это я успел продумать в течение каких-то трех несчастных секунд. И это неудивительно: резкий выброс адреналина всегда приводит к «архивированию» времени.
А Гордей тем временем, продолжая шамански гундосить себе под нос, снял с пояса что-то вроде ладанки и вынул оттуда прозрачный пакетик. После чего быстро показал его мне.
Ага, «пленка». Очень тонкая стекловидная штука с хитрыми преломляющими свойствами.
Эх, мне бы ее сейчас в руки, и можно было бы сбросить с плеч чудовищную усталость, которая не отпускала меня все эти дни. «Пленку» порождает другое исчадие Зоны под названием «лифт». Но у нее есть еще одно ценное свойство. Ребенок в свою очередь способен порождать собственного родителя. И это значит, что Гордей собрался сию минуту сгенерировать небольшое коммунально-лифтовое хозяйство.