— Дураков не сеют, не жнут, — буркнула Анна.
— Очень удобная позиция, безопасная, я бы сказал. Ты исподтишка делаешь гадости, как пожелаешь, а стоит ответить — ну, тогда держись. Позиция самовлюбленного инфантила.
— Обычной стервы, — подсказал Тимофей.
Стас поморщился.
— Не встревай. Это приказ.
Пожав плечами, сталкер ответил:
— Тебе виднее. Ты начальник.
И отошел в сторону на пару шагов, сел, тоже привалившись спиной к стене, но автомат на колени положил так, чтобы в случае необходимости можно было мгновенно открыть стрельбу.
Вот так-то лучше.
— Я правильно все определил? — спросил Стас у ведьмы. — Или в чем-то ошибаюсь?
— Хочешь поссориться? — оскалилась та. — Учти, кошка скребет на свой хребет. Доскребешься.
Стас шмыкнул.
— То есть ты мне угрожаешь?
— Нет, предупреждаю.
— А когда стреляла по моему ПДА, значит, всего лишь развлекалась?
— Что-то типа того. А если наскребешь, шутки кончатся. Они и так уже на исходе. Не хотела я так далеко заходить.
Она улыбнулась, не без вызова, но самое главное — легко, совершенно безмятежно.
Стас невольно покачал головой.
Вот как, значит. Получается, девица и в самом деле бедовая. А ведь у него, возможно, осталась единственная возможность не завалить задание. Договориться с ней. Ни одного послания от Толстячка на ПДА Тимофея так и не поступило. Или он путает?
— Зубило, — на всякий случай спросил Стас. — Тебе на ПДА сообщений мне так и не падало?
— Нет, — послышался спокойный ответ. — Если и пойдут, то не очень скоро и не косяком. Видишь ли, мы, сталкеры свои каналы бережем.
— Как это получается?
— Так я тебе и сказал. Нет уж, на подобное мы не договаривались.
— Принципиальный, значит?
— В этом — да, так и есть. Проводить и охранять — подряжался. Больше — нет, да и не стал бы.
— Понятно.
Стас искоса глянул на ведьму.
Вот и получается, что выхода у него иного нет, кроме как попытаться уломать эту злючку. И тут все средства хороши. Причем драться на кулачках он с ней не будет. Это неизбежно обернется стрельбой, в которой никто сейчас не заинтересован. И что остается?
— Подойти поближе можно? — спросил он.
— Нет, — послышалось в ответ.
Твердо и очень неприязненно.
Кто бы сомневался? Она сейчас насторожилась, думал Стас. Подозревает, что я попытаюсь ей залезть в душу, и готова этому сопротивляться. Как и каждый обычный человек. Что само по себе неплохо, внушает надежду. Если она сохранила в себе так много человеческого, значит, договориться удастся. Должно получиться.
— Хорошо, не буду, — сказал Стас.
Он присел на корточки, медленно, стараясь не делать резких движений, снял с плеча ружье и положил на пол рядом так, чтобы его не было видно.