Все, включая Киллиана, проигнорировали меня. Вот так сюрприз.
— Я знаю, — глухо ответил Киллиан. Он не верил в это и не ожидал, что они в это поверят.
— Тебе нужно отдохнуть, — сказал доктор Миллер своим покровительственным тоном. — Ночь в Ивиторне…
— Нет, — одновременно отозвались Киллиан с мамой.
Миллер нахмурился.
— Джулия, я настоятельно советую тебе…
Мама Киллина заколебалась.
— Мам, — прошептал Уилл, и я увидела страх на его лице. Между ним и его заключением в клинике стояла лишь она одна.
Затем она расправила плечи, посмотрела прямо в глаза доктору Миллеру, и я увидела женщину, которой она, должно быть, была до обрушившейся на нее трагедии. В эту секунду я даже немного позавидовала Киллиану. Моя мама дралась бы за возможность отправить меня в Ивиторн в надежде, что тем самым привлечет к себе внимание отца.
— Я уверена, что ты согласишься — это единичный случай, спровоцированный директором Брюстером и его издевательствами над моим сыном, — произнесла мама Киллиана. — Он взрослый мужчина, которой должен бы понимать, что нельзя мучить ребенка с проблемами.
Миллер покачал головой.
— Я знаю, что тебе хочется верить…
— Макс, я сказала: «нет».
— Рада за тебя. Хоть у кого-то в этой семье есть хребет, — заметила я.
— Хорошо. — Миллер поднял руки, благосклонно сдаваясь. — Тебе решать. Я на всякий случай принес кое-что, что поможет ему. — Он полез в пиджак и достал оттуда шприц с лекарством, закрытый колпачком. — Это легкое успокоительное. Чтобы он хорошо поспал ночью.
— И проспал половину следующего столетия, — запротестовала я. — Откажись. Ты обещал мне помочь.
Не обращая на меня внимания, Киллиан посмотрел на маму.
— Мне оно не нужно.
Ее губы неприязненно искривились, когда она взглянула на шприц, но она ответила:
— Тебе нужен отдых.
— Седативное после травмы головы? — Любой, видевший хотя бы один сезон «Доктора Хауса», скажет, что это ошибка. — Вы психи. — Пусть мама Киллиана и не знает о шишке у него на голове, но все же…
Киллиан неохотно протянул руку.
Я наклонилась, чтобы дернуть его руку вниз, но мне мешала кровать, и Миллер, годами пичкающий своих пациентов наркотиками, двигался быстрее меня. Игла вошла в руку Киллана прежде, чем я смогла до нее дотянуться.
Я выпрямилась.
— Ты такой трус. Забираю назад все то хорошее, что успела подумать о твоем теле.
— Ты права, — отозвался Киллиан, после чего озадаченно взглянул на меня. — Что?
— Я сказал, что хочу, чтобы ты поспал, — повторил Миллер громче. Он вытащил иглу из руки Уилла, закрыл шприц колпачком и кинул в карман.
Подернутые пеленой глаза Киллиана нашли мои.