Он стоял на лестничной ступеньке, голова и плечи возвышались над полом сеновала. В глазах великана горела ненависть. Он не двигался, только рассматривал меня, и я понял, что Парк пришел меня убить.
Я мог столкнуть его с лестницы, мог застрелить. Но не хотел пользоваться преимуществом. Этого человека я должен был побить честно, иначе никогда не знать мне покоя. Разум был здесь ни при чем. Просто я так чувствовал...
Готовый к немедленной схватке, я знал, что нахожусь в опасности. Теперь я убедился, какой неиссякаемой живучестью обладает это огромное животное, с какой поразительной скоростью способно оно двигаться, несмотря на всю свою громоздкость.
Парк поднялся на сеновал, и я встал на ноги. Было заметно, что он тоже одеревенел. Я был даже в лучшей форме. Тренировки с Малвени не прошли даром.
Он не кинулся на меня сразу, когда я спустился на пол сеновала. Он просто стоял, положив руки на бедра. Преимущество было на его стороне. Драться здесь было тесно - почти весь сеновал был забит сеном, а часть оставшегося свободным пола занимал люк, в который выходила ведущая в конюшню лестница; упасть туда - значило наверняка покалечиться. На такой крохотной территории преимущество Парка в росте и весе неизбежно должно было сказаться.
Во рту у меня пересохло, смертельно хотелось пить. Великан стоял передо мной, и я знал, что сейчас он начнет. И он пошел на меня - медленно, не спеша. Морган Парк шел убивать.
Когда он приблизился, я ударил первым. Он принял удар плечом и продолжал теснить меня назад, в сено. Внезапно он сделал выпад. От удара я сумел уйти, но Парк всей массой вдавил меня в сено. Он размахивал кулаками с холодной жестокостью, в глазах его я прочел наслаждение садиста. Свет полыхнул у меня перед глазами. Затем я получил еще удар, еще...
С трудом мне удалось увернуться; соскользнув по сену, я бросился Парку под ноги. Он зашатался и попытался двинуть меня ногой. Вскакивая, я оттолкнул его плечом, и противник рухнул на пол. Перепрыгнув через него, я ухватился за канат и соскользнул вниз, в конюшню.
Парк последовал за мной по лестнице. В дверях кто-то закричал: "Они опять за свое" - а потом огромный ранчер снова набросился на меня.
Надо было кончать - раз и навсегда. Увернувшись от его первого удара, я левой хлестнул Парка по губам, снова пустив кровь. Он казался медлительнее, чем вчера, и рана его, по-моему, беспокоила. Сделав ложный выпад, я как следует ударил его по ребрам. Трижды изо всех сил, с разворота, я наносил удары по корпусу, прежде чем Моргану удалось меня схватить, но и тогда я ухитрился вывернуться и ударить его в лицо.