Приключение (Верещагин) - страница 6

Он ушел на кухню и принялся жарить яичницу, заваривать кофе и готовить закуски, стараясь все делать как можно лучше и тщательней. Накрыл стол в комнате, постелил красивую вышитую скатерть, расставил приборы и закуски с педантичной симметрией. В центре стола поставил коньяк и нарзан. Нарезал тонкими ломтиками лимон и посыпал его сахаром. Придвинул кресло к столу для Нины, себе поставил простой стул. Окно наполовину прикрыл шторой, чтобы создать легкий полумрак. Рюмки и фужеры поставил хрустальные, тщательно протерев чистым полотенцем. И уселся за стол, чинно сложив руки на коленях, на лице нарочито скромная, постная мина.

Таким и увидела его, выйдя в длинном фланелевом халате, раскрасневшаяся после ванны Нина. Взгляд у нее был сердитый, если не откровенно злой, но, увидев его за накрытым столом таким постником, едва заметно усмехнулась. Она прибрала волосы перед зеркалом, а, как только повернулась к столу, он, карауливший каждое ее движение, вскочил, галантно отодвинул «людовика» и потупился, держась за спинку кресла. Она помедлила, но за стол села.

— Я не против приключений, — сказала она серьезно и строго. — Но против пошлых глупостей.

— Каюсь… — поник он головой и смиренно добавил, — я больше не буду…

Открутив колпачок с бутылки, он аккуратно разлил по рюмкам коньяк, наполнил фужеры шипучим нарзаном.

— Хорошо живешь, — сказала она, заметив на столе икру и балык. — Откуда все это?..

— Бог послал, — молитвенно сложив руки, ответил он постным голосом. И добавил, оживляясь, пытаясь оживить и ее: — Сегодня день чудес и приключений. Открываю холодильник — там икра, пошарил еще — нашелся балык. Коньяк не из холодильника: он обнаружился в шкафу. Коньяк нельзя пить холодным, а тем более этот, французский.

— Я пить не буду, — решительно отодвинула рюмку она. — Что за дурацкая манера — пить с утра! — Она взглянула на часы. — Девяти еще нет?.. Чу-уд-ные дела твои, господи!..

— Хорошее вино даже лучше пить с утра, — продолжал уговаривать он. — С утра все чувства обострены, все оттенки вкуса тонко воспринимаются. Я тебя научу пить коньяк. Сначала ощути этот дивный аромат. Потом сделай крохотный глоток и задержи немного во рту. И скоро сквозь изысканную горечь ты ощутишь его божественную сладость…

Нина взяла, наконец, свою рюмку и храбро, хотя и неумело отхлебнула из нее. Сморщилась, поперхнулась.

— Фу, дрянь! Никакой божественной сладости. Клопами пахнет, вот и все.

Поднявшиеся рано в этот день, они оба изрядно проголодались, а потому набросились на закуски с большим аппетитом. Разговаривали за столом, но о всяких пустяках. Сергей с расспросами не приставал, а сама она о себе не говорила. Через час такого разговора они так же ничего не знали друг о друге, как и раньше. Он надеялся, что после рюмочки коньяка Нина размякнет и подобреет к нему, и она действительно стала оживленней и проще, но никакой особой близости не возникло — дистанция осталась прежней. Встав из-за стола после кофе, она устало прошлась по комнате и присела на тахту. Тахта была широкая, двуспальная, уютно поместившаяся в дальнем от окна углу.