Сема на другом конце провода выразительно присвистнул:
— Ты в своем уме, старик? Ты бы хоть за пару дней предупредил.
Сергей и сам понимал, как это нелегко, и заранее прикинул, чем его «материально стимулировать».
— Помнишь того Бальмонта, за которого ты мне тридцатку предлагал? Достанешь билеты — он твой.
— Старик, я уж лучше тридцатку отдам. Ну ты сам подумай…
— Деньгами не беру. Предлагаю бартер — ты мне билеты, я тебе Бальмонта.
— Ну лады, попробую, — сдался, наконец, Сема. — Но это — кроме стоимости билетов, — на всякий случай уточнил он.
— Само собой, — согласился Сергей. Было немного жаль с таким трудом добытого Бальмонта, но он тут же решил, что Нина стоит того. На обратном пути купил букет роз (тоже стоит) и заторопился домой.
Нина на его тахте все так же сладко спала. Стараясь не шуметь, он наполнил водой вазу, расщепил стебли, чтобы подольше стояли, и поставил цветы на тумбочку в изголовье. Потом, чтобы чем-то занять себя, принялся тушить мясо к обеду. Он успел приготовить обед, когда Нина проснулась. Проснулась она в хорошем настроении. Сразу увидела цветы, улыбнулась:
— Откуда это? Такие роскошные…
— Стараемся, — скромно потупился он. И бросил небрежно, как бы между прочим. — А вечером в программе Большой театр. Мне обещали достать билеты.
Нина удивленно раскрыла еще сонные глаза.
— Приключение продолжается, господа присяжные заседатели, — сладко потягиваясь, сказала она.
После обеда Нина достала из чемодана туалетные принадлежности и села перед зеркалом причесываться и краситься, а ему опять досталось мыть посуду. Управившись с этим, он тщательно побрился, надел свой английский костюм, купленный в турпоездке в Венгрии, навел глянец на туфли. Они кончили одеваться одновременно и встретились в прихожей.
— Неплохо, — сказала Нина, — А ты ничего… смотришься.
Он даже покраснел, кажется, отт этой снисходительной похвалы: наконец-то хоть заметила, что и он недурен собой.
— Так, значит, ничего? — переспросил он с самодовольной ухмылкой.
— Годишься, — небрежно бросила она, поворачиваясь к нему спиной и поправляя перед зеркалом волосы. Сама она в кремовом летнем костюме, простом, но хорошо облегающем ее ладную фигуру, нравилась ему еще больше, чем утром, и, осмелев от ее небрежной похвалы, он обнял ее сзади. Тотчас же он получил такой удар по руке, что запястье заныло. Ручка у этой провинциалки была неслабая, и кулачок твердый, как камень.
— Не шали! — сказала она, строго сдвинув брови, и он поднял руки: «Сдаюсь!»
Проездом, Нина уже бывала в Москве, но знала только Кремль, улицу Горького и всем известные достопримечательности столицы. Сергей взял такси и повез ее на Чистые пруды, прокатил по Бульварному кольцу, по тихим переулкам Замоскворечья, показал старинные церквушки и особнячки, и всё она разглядывала с живым интересом, но без восторженных «охов» и «ахов», которых он втайне ожидал от нее. Новизна интересовала ее больше, чем старина: она спрашивала о новых высотках, которые попадались по пути, разглядывала афиши и витрины магазинов, замечала, что носят женщины на улицах.