Проснулся Росс вовремя. Через полчаса солнце скрылось бы за горизонтом.
В огромном котле, как всегда, как каждый вечер, кипело одно и тоже, уже приевшееся Россу, да наверное и всем остальным, варево. В отдраенном песком большом котле, сначала жарили пропитанный солью жир животного, потом бросали туда нарезанный овощ, при резке которого у резавшего текли слезы. Когда он подрумянивался до светло-коричневого цвета, туда вливали достаточно воды, и когда она закипала, туда же бросали желтую крупу - пшено. Потом, минут через пять, солили это варево, еще десять минут и ужин на всех вояк был готов. К этому блюду полагались темно-коричневые, твердокаменные сухари, которые размачивались в этой "юшке", и поедались вместе с этим, то ли густым супом, то ли редкой кашей.
Росс знал, что сможет встать без посторонней помощи, его мышцы половину ночи и весь день усиленно массировались с ударной дозой ферментов. Он не только сможет встать, но и от самой сильной нагрузки вряд ли запыхается. И сейчас он просто размышлял, думая как преподнести своим спасителям себя в полной красе.
Да, было что-то пафосное в этом моменте. Сентиментальность в свое время, не пролетела мимо мира Росса, а жила и даже паразитировала там, как в любой другой высокоразвитой цивилизации. Росс был сыном своего времени и тому, что случилось с ним несколько минут спустя, потом безмерно удивлялся.
Все воины со своими керамическими плошками подходили к котлу с аппетитно булькающей едой. Каждому полагалась одна полная доверху поварешка, не меньше и не больше, все по годами выработанным правилам. - Никто не обижался, всем хватало, все были довольны. Больших, красно-коричневых кусков высохшего хлеба, лежащего тут же в чистом полотняном мешке, также хватало всем. У каждого вояки есть своя, раскрашенная красивыми, примитивными узорами деревянная ложка. Была такая и у Росса. Он уже собирался зарядиться своей порцией калорий, когда с диким визгом, гиканьем и свистом в тихий и спокойный лагерь на полном скаку ворвалась свора дико наряженных и со страшно разукрашенными лицами всадников. В своих разговорах покровители Росса их никогда прежде не упоминали, а после случившегося называли горными турчаками.
Напавших немного, не больше тридцати, но внезапность, невозможность маневра из-за того что лагерь козаков расположился на самом берегу большой реки, и главное - у каждого из воинов вместо сабель и плюющихся тяжелыми пулями пистолей в руках была плошка с кашей - участь ставших родными для Росса людей казалась предрешенной.