И вновь воздетый палец, дрожа, призвал к тишине. Собака снаружи больше не выла. Она скулила, словно ей приснился дурной сон; потом стих и скулеж, зато желтоволосый явственно расслышал скрип двери — так, словно с той стороны на нее навалилась неодолимая сила. Он уже начал поворачиваться, протягивая руку к мечу…
— Остановись! — прошипел человек в горностаевой мантии,— Не разрывай цепи! И не подходи к двери, если тебе дорога жизнь!
Пожав плечами, желтоволосый повернулся обратно — и замер, потрясенный увиденным. В нефритовом саркофаге лежал живой человек — высокий, хорошо сложенный, нагой мужчина с белой кожей, темными волосами и бородой. Он лежал неподвижно, открытые глаза были бессмысленны, точно у новорожденного. Камень искрился и пылал у него на груди.
Человек в горностаях слегка пошатнулся, точно сбрасывая с плеч непосильную тяжесть.
— О Иштар! — выдохнул он — Он в самом деле Ксальтотун! И действительно ожил! Валерий, Амальрик, Тараск! Вы видите? Видите? Вы сомневались во мне, но я справился! Да, нынче мы вплотную приблизились к раскрывшимся вратам преисподней, силы тьмы дышали нам в спину — о, они до последнего следовали за ним. И все-таки мы сделали это! Мы вернули к жизни величайшего из колдунов…
— И несомненно, обрекли свои души на вечную муку,— пробормотал смуглый коротышка Тараск.
Желтоволосый Валерий рассмеялся резким, неприятным смехом:
— Какие муки могут быть горше жизни? Считай, все мы прокляты с колыбели. Да и кто откажется продать свою жалкую душонку за трон?
— В его взгляде нет разума, Ораст,— сказал здоровяк.
— Он только что пробудился,— ответил Ораст,— Разум еще пуст после долгого сна… какое там сна — ведь он был мертв! Мы вызвали его дух из бездны тьмы и забвения. Надо поговорить с ним.
Он наклонился над саркофагом и, вперив взгляд в широко раскрытые темные глаза лежавшего внутри, медленно произнес:
— Пробудись, Ксальтотун!
Губы воскрешенного дрогнули и шевельнулись.
— Ксальтотун? — повторил он неуверенным шепотом, словно ощупывая перед собою дорогу.
— Ты — Ксальтотун! — старательно убеждал Ораст ожившего колдуна.— Ты — Ксальтотун из Пифона, города в Ахероне.
Далекое пламя встрепенулось в темных глазах.
— Я тот, кто был Ксальтотуном,— послышался шепот.— Я мертв.
— Ты — Ксальтотун! — вскричал Ораст,— Ты не мертв более. Ты — жив!
— Я — Ксальтотун,— жутко прошелестело в ответ.— Но я умер. Там, в Стигии, в городе Кеми, в своем доме.
— И отравившие тебя жрецы забальзамировали твое тело, не тронув ни единого органа! — воскликнул Ораст.— Велико было их черное искусство, но теперь ты снова живешь! Сердце Аримана вернуло тебе жизнь, возвратив твой дух из пустых пространств вечности.