Дома было шумно. Санька с лестничной площадки сообразил, что с «приветом» разговорчивого Петрова он не замедлится. Из гостиной раздавалось оживленное бла-бла-бла и взрывы оглушительного смеха – будто гуси гогочут в бочку. Гоготал четвертый муж Василисы Онисифоровны (Петров был второй).
Отец сидел в кухне и, помешивая ложечкой сахар в стакане с чаем, читал книгу. Санька глянул на яркую обложку: сборник рассказов с его полки, «Дорожные работы» Стивена Кинга. С каких это пор отец увлекся хоррором? Вредно в его возрасте.
– В честь чего сабантуй? – спросил Санька.
– Обмывают новую Василисину шубу.
– А ты?
– Что – я? Я, как ты знаешь, не пью. Им скучно со мной. Индюшатину поставили в духовку греть. Вот, караулю, чтоб не пригорела.
– Кому еще с кем скучно…
Санька заглянул в гостиную.
– Ой, Санечка пришел! Как вырос, какой интересный стал мужчина!
Точно так же тетя Леночка кричала неделю назад, когда он зашел в парикмахерскую постричься.
– Привет всем, – сказал Санька, – а вам, Василиса Онисифоровна, персональный – от Петрова. Велел передать, я его на улице встретил.
– Мерси, – поблагодарила маникюрша. – Мне уже жэкэховская кассирша доложила, что Петров из деревни вернулся. У них сантехником вкалывает.
– Да ты что! – обрадовалась мамик. – Я как раз собралась кран в кухне на медный поменять.
– Сядь, Санька, с нами, поешь, – подвинулась на диване тетя Мариша.
– Прокуроры садят, – хохотнул четвертый муж. – Людей за стол присаживают.
Поесть было что. Гостьи, свои люди, натащили вкусностей, и мамик постаралась. Тетя Леночка хвалила:
– Какой славный салатик, Лиза! Правильно, что вместо майонеза сметана. Говорят, витамин С плохо усваивается с молочным, но с майонезом хуже всего.
– Молоко вдвойне смешней, если трескать с огурцом, – изрек муж Василисы Онисифоровны и загоготал в невидимую бочку.
– Зачем тебе, Лиза, медный кран?
– Он экологичный.
От крана перешли к экологически чистым молочным смесям – тетя Мариша недавно обзавелась внучкой. Тетя Леночка посетовала, что неуемная человеческая жадность безвозвратно губит экологию леса, рек, лугов, уничтожает бедных зверушек, и спохватилась:
– Василиса Онисифоровна, вы шубку-то соболью Санечке покажите!
– Чичас, – прогудела маникюрша полным ртом, не спеша доела салат и вышла.
Да-а!.. Великолепная шуба переливалась коричнево-искристым мехом и сидела на владелице, будто та в ней родилась.
Красавица Василиса Онисифоровна крупная, внушительная женщина. Таких не выставляют на демонстрациях мод и в конкурсах миссок. Такие стоят в музеях. Их ваяют в бронзе и мраморе. Другие рядом с царственной розой смотрятся как полевые цветы. Между тем, она до сих пор только и делает, что возится с чужими ногтями, даже на ногах.