– Врушка, обманщица! – воинственно, но не слишком громко кричали ее подружки, опасаясь наказаний за перепалку вне зависимости от чьей-то лжи и нападок.
– Я не вру! А если вру, значит, просто шутю, – защищалась девочка.
– Нет, ты врешь! – настаивали маленькие фурии.
– О чем она врет? – осведомился мальчик у одной, чернявой с челкой.
– Что у нее есть волшебная раковина, только она спрятана в дупле у белки.
Ответив, чернявая вновь закричала:
– Вракушка-сракушка!
– Я видел раковину, – сказал мальчик, подумав.
– Видел? – окружили его девочки. – Где видел, в дупле? Почему не взял?
– Я не беру без спроса чужие вещи, – пожал он плечами и съежился: над ухом заржал неприметно возникший рядом Белоконь.
Мучитель спешил на ужин. Через полминуты коридор опустел. Над взлохмаченной головой девочки вспыхнул самоварный нимб. Утром она второпях к зарядке, наверное, боролась расческой с непослушными волосами, но ветер движений спутал их за день. Мальчику самому захотелось прядь за прядью расчесать это густое тонкое сено, разбирая сбившиеся колтуны.
Девочка слезла с подоконника и выплюнула в ладонь розовый леденец:
– Хочешь конфетку?
– Нет, – мотнул головой мальчик.
– Потому что изо рта?
– Бабушка говорила – изо рта нельзя.
– А орех? – напомнила девочка.
Мысли в голове мальчика клубились смутные. Он чувствовал, но не мог объяснить, что орех не был обыкновенным. Чудо ореха не имело названия.
– Ты точно принц? – спросила она.
– Бабушка не говорила, что я принц.
– Альбина Николаевна говорила.
– Она просто так сказала, из-за дворца. У меня мама с папой были… текторы. Ну, которые дома строят, и я строить люблю.
– Достанешь мне раковину из белкиного дупла?
– Что, раковина правда там лежит? – удивился мальчик.
Девочка тоже удивилась:
– Сам же сказал…
* * *
На целую неделю зарядил дождь. Сверкающие нити струились в звонкие тазы в углах отсыревших спален. Взрослые наглухо задвинули оконные рамы, но подоконники, набухая всепроникающей влагой, сливали ее на пол. Небо с хлопотливым шорохом истекало банной свежестью. Чистейшие ливни купали смородиновые кусты под окнами, отмывали до блеска каждую ячею в черепичных доспехах крыш соседних домов.
Отвесные стены дождя скрыли речной перелесок. Мальчик освоил его в первые же дни, изучил вдоль и поперек вплоть до замыкающего мыска перед автомобильной дорогой. Видел рыхлую пирамиду, трудолюбиво собранную из хвои и частиц дерна – полный хозяйственной суеты муравьиный город; видел возле трухлявой березы мшистый пень в частых кольцах обрубленных лет. Кряжистый, обугленный временем пень намертво вонзился в почву ежевичной поляны сцепкой корявых корней. Может, чтобы подольше служить защитой и кровом неизвестному существу, обитающему в глубокой норе…