А придя в себя, он, конечно, вновь вспомнил свою больную любовь, вспомнил горечь потери и ужас исчезновения. Печаль вновь тяжким покрывалом окутала душу Али-Бабы. Но теперь юноша понимал, что жизнь не заканчивается.
За Али закрылись тяжелые кованые ворота рынка. Теперь до восхода следующего дня единственными его посетителями и хозяевами оставались лишь метельщики и водоносы. А торговцы спешно расходились по домам, стремясь пусть к призрачному, но покою до следующего рассвета.
Али-Баба же был свободен как ветер. И потому решил прогуляться. Ноги вынесли его за городскую стену, на одну из тропок, что вела в горы. Вновь и вновь юноша мысленно возвращался к тому мигу, когда на шею возлюбленной легло ожерелье, вновь и вновь переживал он секунды расставания, вновь и вновь чувствовал, как накатывают на него, к счастью, все слабее, волны любовного безумия. И потому не сразу заметил Али, что ушел в горы так далеко, что не стало видно крепостной стены, умолк шум никогда не отдыхающего города. Лишь ветер шевелил ветви густого кустарника, да слышался колокольчик какой-то глупой козы, которая в поисках сочной травки забрела далеко от дома.
Но вот в тишине родился еще один звук — звук шагов. Так быстро и легко могла идти только молоденькая девушка.
Али-Баба всегда мог отличить шаги женщины от шагов мужчины или ребенка. Ибо Али-Баба считал себя настоящим любителем женщин и ценителем великой женской красоты.
«О Аллах милосердный, что может делать девушка в этот вечерний час так высоко в горах? Или мне это все лишь послышалось? Но нет, шаги становятся все ближе…»
Али-Баба присел за огромным кустом олеандра так, чтобы видеть тропинку, но самому оставаться совершенно незаметным.
«О да, я не ошибся. Это молоденькая девушка. Но куда же она так торопится? И почему все время поглядывает на свою раскрытую ладонь?»
Конечно, Али-Баба был не из тех, кто способен просто вернуться в город и остаться в стороне от тайны, которая сама просилась ему в руки. И поэтому он последовал за девушкой, стараясь двигаться так же тихо, как двигался бы призрак… Если, конечно, какому-нибудь призраку пришла бы вдруг охота погулять по узким каменистым тропкам.
Но красться пришлось недолго. Через сотню-другую шагов подъем закончился. И девушка, а следом за ней и Али-Баба, ступили на каменную площадку перед скалами.
— О Аллах, неужели я уже нашла? Неужели это здесь?
«Малышка, что же ты ищешь так высоко в горах?» — не мог не спросить Али-Баба. Но спросил он это совсем бесшумно, ибо чувствовал, что ему вот-вот откроется какая-то удивительная тайна.