— Что ж, и то ладно, — подытожил Иван, — не все им наши морды бить, мы тоже можем.
Иван не спрашивал про Махонькова, не хотел услышать горькую правду, не хотел. Ему об этом сказали.
— Пэтээр ваш там, коло входа, ребята принесли, вроде целый… — сказал санитар, не глядя в глаза Волохову.
Волохов после перевязки встал, ран было несколько, но неглубоких, контузия, сжимавшая, как тисками, голову и не дававшая дышать, отпустила. Он вышел из землянки, взял пэтээр и спустился в траншею. Столкнулся там с комвзвода. Григорьянц, увидев Волохова, улыбнулся ему и серьезно сказал:
— Какие вы молодцы — видел, два танка сожгли! Буду писать представления к орденам.
— Не успеешь, лейтенант, вона, они опять полезли.
— Ничего, отобьемся, напишу. Знаю, ты один остался, бери меня в напарники, я тоже хочу их жечь.
— Тебе взводом командовать надо, я сам управлюсь.
— Уверен, что управишься, но я все же пришлю второго номера…
Первые мины ударили по позиции, и понеслось, поехало месить землю с небом. С нашей стороны ударила артиллерия. Волохов давно, с первых дней войны, не слышал такого хорошего грохота за своей спиной. Он поднял глаза и увидел, как взрывы снарядов взметнулись там, где, вываливаясь из лесополосы, выползали немецкие танки.
«Вот и славно», — подумал Волохов, когда сзади кто-то свалился к нему в окоп.
— Разрешите доложить?
— Ты чего?
— Вот, по приказу комвзвода к вам заряжающим…
Волохов видел перед собой совсем юного мальчишку, курносого, веснушки как будто обсыпали его нос и щеки. Волохов еле сдержал улыбку. Мальчишка-школьник, одетый в военную форму, которая была ему явно велика.
— Как звать-то тебя, заряжающий?
— Ванька, то есть боец Иван Силантьевич Иванов…
— Хорошо, боец Иванов, давай учиться, пока наши немцам жару дают, небось успеем, — сказал Волохов.
«Как он на фронт попал? Кто его сюда пустил?» — вертелось у него в голове, пока он разъяснял, как и что надо делать второму номеру истребителя танков. Парень слушал внимательно, прошептывая про себя губами все то, что рассказывал и показывал ему Иван.
Атака немцев захлебнулась не успев начаться, не любят они, когда их так встречают, не любят. Теперь жди авиацию, а уж потом они снова попрут. Только подумалось об этом Волохову, как загудело, а потом дико и отрывисто завыло серое небо. Самолеты пикировали на наши позиции, сбрасывая вместе с бомбами дырявые бочки, которые душераздирающе ревели. Волохов этого уже насмотрелся; зажав уши ладонями, он внимательно наблюдал за атакующими самолетами. Один очень не понравился Волохову, он пикировал прямо на них.