Еду я заказала для собаки. Сама я вполне могла подождать до обеда, а вот ее кормить мне в столовой не удастся, если она так и останется невидимой для всех. Не знаю уж, что за причины у нее для соблюдения такой конспирации, но раз так, значит, так. Потом разберемся.
— Руби, иди сюда. Это я для тебя заказала, будешь? — присев на корточки, я продемонстрировала ей поднос, на котором стояла внушительная порция мясного рагу и тарелка с копченостями.
Ну, что сказать? На отсутствие аппетита эта зверюга точно не жалуется. От рагу и мясной нарезки не осталось даже и следа. Будь ее воля, она бы и тарелки дочиста вылизала, пришлось ей объяснить, что меня горничная не поймет, если я предъявлю ей такие, вылизанные до блеска, пустые тарелки. И так уж прислуга будет думать, что я страшно прожорливая: слопать такую огромную порцию мяса, это я вам скажу, не каждый мужик сможет.
Пока Руби поглощала мясо, я высушила волосы и собрала в высокий «конский хвост». Потом нанесла легкий макияж — косметику мне тоже принесли — переоделась и приготовилась ждать.
Ожидание было недолгим, примерно через полчаса ко мне заглянула Найна и сообщила, что готова проводить меня и лорда Грегориана в столовую. Выражение же ее лица при взгляде на пустые тарелки я передать не берусь. Тетка явно решила, что такую, как я легче убить, чем прокормить.
— Особенности организма и ускоренный метаболизм, — пожала я плечами с невинной улыбкой. — Понимаю, что выглядит это дико, но что уж поделать.
В столовой нас уже ждало все многочисленное семейство князя Китарра и он сам, разумеется. Последовала длительная процедура знакомства, причем нас, как оказалось, не только знали в лицо, но еще были в курсе моих подвигов на треке, а также слышали посвященную мне балладу «Диких». Рогатые родственницы князя, пламенея всеми оттенками рыжего в волосах, обступили нас, не давая опомниться. А было их, к слову сказать, немало. Княгиня, ее старшая дочь с тремя дочерями, две из которых были близняшки, родная сестра князя с двумя дочерями, кузина князя с дочерью… Их мужья и прочие родня мужского пола деликатно переминались в сторонке, не имея возможности пробиться к нам сквозь строй своих дам. Когда растерзание наших с Грегом скромных персон перешло в нечто совсем уж страшное, на мой взгляд, — каюсь, не люблю я шумные женские компании, — князь Китарр решился на подвиг. А это был именно подвиг — шутка ли отогнать толпу темпераментных женщин, дорвавшихся до такой «интересной гонщицы и Музы “Диких”», как я, и до такого выгодного жениха, как Грег.