Не объяснять же ему очевидные вещи, если он сам этого не понимает. Я не могу жить в доме холостого мужчины, даже если он номинально мой родственник. Иначе все решат, что я его содержанка. Одно дело загородный замок. Там все несколько иначе… И к тому же тогда я была его личным ассистентом. Сейчас ситуация кардинально поменялась. Это еще не учитываю тот факт, что я сама не хочу жить с ним в одном доме. А он наоборот сделал мне предложение. Тоже вот еще проблема… Что ему от меня нужно? Влюбился? Не верю! Скорее чувство вины гложет.
Но у меня совершенно другие планы на свою жизнь, в том числе личную. Пора браться за ум, переставать смаковать обиды и начинать жить свободно, на полную катушку. И не оглядываясь на недовольство всяких неуравновешенных некромантов. Тут в окно нетерпеливо заглянула Руби, я перевела разговор на другую тему.
— Мы сейчас куда? Грег, к твоим родителям? — Я оглянулась к брату.
— Да. — Он выплюнул жгут волос. — И Таймир с девчонками пока с нами. Поищем ему квартиру, а близняшек нужно пристроить на учебу.
Сзади раздался нетерпеливый гудок. Наверное, не выдержал кто-то из нашего сопровождения… И мы тронулись с места.
О нашем триумфальном возвращении и размещении лиграссов можно писать оды. Это было… феерично. В холле нас встретила леди Эстель, которая буквально затискала и зацеловала и Грега, и меня. И все это со слезами радости, объятиями, поцелуями и подзатыльниками, что мы пропали, а потом ей не позвонили. Уф! Ну и темперамент!
Когда мы с Грегом свою порцию родительской любви и выговоров получили, она переключилась на топтавшихся у порога близняшек и княжича. Радушно их приветствовала и стала отдавать распоряжения об их заселении. А мы с братом обменялись многозначительными взглядами и по стеночке рванули наверх в свои комнаты. Надо ведь привести себя в порядок и разобрать вещи. А Руби я потом покажу всем, пусть немного страсти улягутся.
— Я очень люблю маму, но как же ее много! У меня нервы не выдерживают… Пора все-таки переезжать в свою квартиру, — страдальчески прошептал мне брат уже на пороге в свою комнату, воровато оглянулся и скользнул к себе.
Я только хмыкнула, распахнула дверь к себе и даже присела от вопля:
— Леди! Родненькая моя! Вы вернулись! — а мне навстречу уже мчался скелет.
— Боги! Дарик, я же так заикаться начну! — Я приложила ладонь к колотящемуся сердцу и пару раз вздохнула.
— Ой! Демон! — резко затормозил Дарик, уставившись на приготовившуюся к прыжку гончую.
— Руби, свой! Дарик, ты ее видишь? — поманив собаку внутрь, я вошла и закрыла дверь.