В тот день было прохладно, и я надел короткую толстую шерстяную куртку. В ней я и въехал во двор почтовой станции. Близился вечер, и я уже присматривал место для лагеря. Эта станция лежала посреди голой равнины, с одним лишь тополем во дворе: просто каменный загон, каменный дом и тропинка до дверей.
Во дворе была поилка, и я подъехал к ней. Из дверей дома выглянул человек и вышел на крыльцо.
— Привет! Проездом или остановитесь?
— Возможно. У вас найдется чего-нибудь перекусить?
— А как же. У меня тут появилась новая кухарка, то есть если она решит остаться здесь. Я, собственно, чего и вышел. Она хочет купить лошадку. Так я бы был очень признателен, если бы вы ей не продали. А то, я гляжу, у вас одна лишняя.
— Мне они нужны обе.
Я привязал коней, причем, обдумав его слова, привязал покрепче. Если кому-то сильно хочется добыть лошадь, незачем его искушать.
Смотритель прошел в дом вперед меня и крикнул с порога:
— Руби, у нас к ужину гость!
Это была Руби Шоу.
Мы увидели друг друга одновременно, и ее лицо окаменело. Она начала ругаться, а уж ругаться она умела лучше, чем любой погонщик мулов. Я слушал с минуту, а потом сказал:
— Мистер, я не останусь ужинать, и вам бы не советовал есть ее готовку. Последний из ее клиентов сейчас умирает от отравления мышьяком.
— Будь ты проклят! — Она выплевывала в меня слова. — Иди ты к дьяволу! Ты превратил хорошего мужика в подлую свинью!
— Нет, — сказал я, — ты сама его испортила.
Я повернулся и пошел к лошадям, а смотритель побежал за мной следом.
— Что вы имели в виду? Вы ее знаете?
— Ее зовут Руби Шоу. Она должна была ехать вместе с одним человеком. Что с ним случилось?
— Он уехал, как только она заснула. По-моему, ему было плохо. Он стоял вот тут, где вы сейчас стоите, держась за живот, весь скрюченный от боли. Я спросил его, как быть с дамой, а он сказал: «Хоть с маслом ее ешь, хоть масло пахтай», — и исчез. И ее лошадь тоже забрал.
Отвязывая коней, я с тоской представил себе холодную ночевку на голой земле где-нибудь в горах, но тем не менее вскочил в седло и уехал прочь.
Руби Шоу вышла на крыльцо и долго выкрикивала мне вслед ругательства, но я не обернулся.
Если Боб Хеселтайн и вправду собирался укрыться в горах возле Теллурида, то ему не мешало бы поторопиться. Сезон подходил к концу, а зимой в этом краю сугробы наметает выше крыши. Между тем, засев однажды в этих горах, он вынужден будет оставаться там до весны, если только он не мастер по ходьбе на лыжах или снегоступах.
Я ни разу в жизни не пробовал ходить на лыжах, но почтальоны в горных районах издавна пользуются ими. В Калифорнии я знавал одного человека по прозвищу Снегоступ Томсон, который сделал себе имя, доставляя почту на этих самых снегоступах.