Она, видимо, уже и так сказала все, что могла. Тину глубоко тронула забота Энн о Дьюке, в голосе адвоката слышалась искренняя доброжелательность. Но она поняла из этого разговора одно — ей никогда не удастся узнать тайну Дьюка, что бы ни произошло.
Тина внезапно подумала, что Дьюк ни разу не говорил, что она ему нужна, никогда не заявлял о своих правах на нее. В чем бы ни состояла причина такого отношения, но он всегда оставлял за ней возможность покинуть его в любую минуту. Он не желал привязывать ее никакими иными узами, кроме чисто профессиональных. Но все же ей удалось нарушить его скорбное одиночество и она даже подарила ему счастье. Уверенность в этом ей дали слова Энн о том, что она должна остаться с Дьюком, если любит его.
Но Энн сказала также, что он едва стоит на ногах, страшно устал… А вдруг он тяжело болен? Может быть, он ездит в Америку на лечение, поэтому-то ему так не хотелось, чтобы она сопровождала его? Но если он болен, то приступы его болезни могут повторяться снова и снова. Что тогда ждет их в будущем?
Лучше об этом не думать. Надо заняться делом! — приказала себе Тина. Она, не теряя времени, позвонила литературному агенту и сказала, что очень заинтересована перспективой работы над постановкой «Битвы при Леньяно» и хочет встретиться с директором и режиссером. Пьесу должен был ставить один из лондонских театров, и, таким образом, она могла по-прежнему жить в квартире Дьюка, ожидая его возвращения. Если Дьюк явится, когда ее не будет дома, то сразу догадается, что она все еще здесь и ждет его.
Почувствовав прилив сил и энергии, Тина встала, оделась и отправилась в магазин. Она купила диск с записью оперы и, вернувшись домой, уселась в кресло, снова и снова вслушиваясь в музыку Верди и слова, растворяясь в них, чтобы быть по всеоружии, когда придется беседовать о концепции постановки с режиссером и продюсером. Работа захватила ее, все прочие заботы и тревоги отошли на второй план, потускнели…
Двадцать восьмого февраля ей вдруг позвонил Дерк Роуан. Он поздравил Тину с замечательной работой — настоящий лакомый кусок, как он сказал, и пригласил отпраздновать это событие в ресторане. Тина испытала сильное искушение нарушить данную Дьюку клятву и встретиться с Роуаном. Ведь она могла хитроумными маневрами заставить этого неисправимого болтуна раскрыть ей тщательно оберегаемые Дьюком тайны. А что он о них знает, Тина не сомневалась. Однако она все же не осмелилась нарушить свой обет и отказалась от предложения, сославшись на сильную мигрень.
Эту ночь она провела без сна, обдумывая все те вопросы, которые могла бы задать Дерку, и гадая, как бы он ответил на них. Но стал ли бы он ей что-нибудь говорить? Не постарался ли бы уйти от ответа, как и Энн Йорк?