.
Позицию же американцев, пытавшихся наладить контакты с китайскими коммунистами — их идеологическими противниками, охарактеризовал государственный секретарь Д. Ачесон. В марте 1950 г., выступая в сенатской комиссии по иностранным делам конгресса США, он заявил: «Для США все равно, пусть хоть сам дьявол правит Китаем… лишь бы он не был прислужником Москвы»>{183}.
Тем не менее 14 февраля 1950 г. между Советским Союзом и новым Китаем был подписан договор о дружбе и сотрудничестве. Канва документов, разработанных и принятых за время пребывания Мао Цзэдуна в Москве, в целом соответствовала договору и документам от 1945 г., по отличалась по существу. По сей день многими историками и политологами договор 1950 г. расценивается как ошибка Сталина, не разгадавшего хитрость «восточного гостя». Так, сопоставляя советскую позицию на переговорах с представителем Чан Кайши в 1945 г. и спустя пять лет с Мао Цзэдуном, советский дипломат A.M. Дедовский отмечает: в 1945 г. правительство СССР «очень твердо отстаивало свою позицию, связанную с защитой государственных интересов СССР, имея в виду, в частности, огромные по тем временам капиталовложения, внесенные Россией в Маньчжурии. В переговорах же с Мао Цзэдуном Сталин проявил беспрецедентную в международных отношениях уступчивость и встал на путь отказа от всего, что СССР получил по договору 1945 г. и по предыдущим соглашениям, начиная с русско-китайского договора 1896 г. о союзе и постройке Китайской Маньчжурской железной дороги»>{184}.
Действительно, соглашение 1945 г. о совместном использовании Китайско-Чанчуньской железной дороги (КЧЖД) было заключено на 30 лет, с последующей передачей всего имущества Китаю. А по соглашению 1950 г. совместное использование сократилось до двух лет. Город Дальний (Далянь) в соглашении 1945 г. объявлялся в соответствии с ялтинскими решениями открытым портом, но под советским руководством. Соглашение же 1950 г. предусматривало передачу властям Китая всего имущества, находившегося во владении или аренде советской стороны в течение 1950 г. Порт-Артур (Люйшунь) по соглашению 1945 г. становится советской военно-морской базой на 30 лет, а по новому соглашению подлежал передаче Китаю со всем имуществом не позднее 1952 г.
Кроме этого КНР предоставлялся кредит в 300 млн. рублей для закупки оборудования на беспрецедентно льготных условиях — под 1% годовых[114]. Наконец, за три месяца пребывания Мао Цзэдуна в СССР неизменно удовлетворялись его просьбы: о помощи советской авиации при переброске войск НОА в Синьцзян, об экономической помощи приграничным районам Китая и т.д.