Анжелина задумалась, наморщив лоб, и не без причины. В моем воодушевленном словоизвержении было больше дыр, чем truo[2] в сыре. Я хмыкнул и развернулся, бросив через плечо:
— Извини, некогда чаи распивать. Боливар просил провести для него инвентаризацию корабля. Вернусь без промедления.
Будь у меня совесть, я бы не устоял под гнетом всей своей невинной лжи. К счастью, избрав путь преступления, я благополучно сбросил это бремя с плеч.
Но я в самом деле хотел поглядеть, в каком состоянии пребывает судно. Осмотр я начал с навигационной палубы, мало-помалу подбираясь к машинному отделению. Входя в один шумный отсек за другим, открывая одну облупившуюся дверь за другой, я все больше падал духом. Начать хотя бы с того, что вахту вроде бы никто не нес. Ни на одном из постов не было ни души, лампы либо притушены, либо вообще перегорели. Повсюду грязь. «Роза Рифути» оказалась дырявой космоплавающей лоханкой. Следы экипажа обнаружились лишь на жилой палубе. Распахнув дверь с надписью «ВОШЕДШИЕ БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ БУДУТ РАССТРЕЛЯНЫ», я едва устоял на ногах под напором миазмов протухшей еды, закисшего пота и перегара наркоты. Пинками расчищая путь среди разбросанных подносов и смятых емкостей от напитков, я пробился к койке обтерханного неряхи, курившего зеленый косяк, наслаждаясь скрипучей записью угледобывающе-сталелитейной музыки. Пинком сбив плеер на палубу, я раздавил его каблуком. Подняв голову, небритый меломан буркнул:
— Ekmortu stultulo!
Сиречь сдохни, дурачина! Терпение мое, до сих пор державшееся буквально на соплях, лопнуло. Рывком стащив его с койки за шиворот засаленного комбинезона, я потряс замухрышку, как терьер крота, изрыгнул трехэтажное проклятье, и, будто этого мало, появившийся скальпель вырос перед его выпученными глазами.
— Только дыхни, и ты труп, — прорычал я гласом рока.
Лишь когда его лицо посинело от начинающегося цианоза, я отшвырнул его на койку, где он со всхлипом перевел дыхание.
Пылающим взором я окинул передрейфившую команду, валявшуюся вокруг на изгвазданных койках.
— А теперь слушайте! Я только что купил это космическое корыто, и я новый владелец. Будете делать, что прикажу, или… — Моя кисть дернулась, и скальпель, промахнув комнату, тюкнулся в дальнюю подушку — в каком-то миллиметре от ошарашенной физиономии матроса.
Развернувшись на пятке, я принял боевую стойку карате, испепеляя взором окончательно запуганных членов команды.
— Кто-нибудь не согласен?
Разумеется, таких не нашлось. Раздув ноздри, я медленно повернулся, переводя взгляд с одного на другого. Прошел через весь кубрик и забрал скальпель.