— Этого-то добра у нас навалом! — Он понесся прочь, и голос его доносился все тише. — Когда мужики прослышат про это, они будут счастливше, чем свиньи по уши в помоях!
Представить, чего ждать от мужиков дальше, было проще простого, а я не хотел иметь к этому ни малейшего касательства.
— Оставляю вас рулить ситуацией, бравый инженер Штрамм. А пока все не будет… завершено… я постараюсь избегать коридоров отсюда до свинарной палубы. Если будут еще проблемы, пожалуйста, обращайтесь ко мне на мостик.
И я постыдно бежал. В отдалении уже гремели ведра, тачки и смачные кондовые вульгаризмы. Присоединившись к Массуду, я принял любезно предложенную им чашку чая. Когда же поведал ему о вероломной выходке Рифути, безмятежная улыбка на лице капитана угасла. Он угрюмо сдвинул брови.
— Я радирую подробности планетарной полиции. Может, они смогут схватить его, прежде чем он покинет планету.
— Держи карман шире, — проворчал я. — Рифути наверняка давным-давно скрылся.
Тут на компьютере звякнул колокольчик, и капитан отставил чашку. Пробормотал что-то под нос, ввел еще несколько чисел и довольно кивнул при звуке сочного зуммера.
— Хорошо. Курсовые поправки введены и корректны. — Он нажал большую красную кнопку. — Готово. Начинаем наше первое Припухание.
Не расслышав, я поковырял пальцем в ухе.
— Наверно, пробка. Я — ха-ха! — ослышался. Мне показалось, что вы сказали «припухание»!
— Так и есть. Звездолет не так уж нов…
При этих словах лицо его омрачилось, как у инженера Штрамма, когда тот говорил о корабле. В голосе его прозвучали глубинные обертона, будто эхо бездонной депрессии.
— Вы видели, какая у нас архаика вместо посадочных двигателей? Ну а маршевый двигатель немногим лучше.
— Он разве не тахионный?
— Куда там! У нас древний, давно вышедший из употребления, устаревший ветхозаветный двигатель, так называемый припухательный.
Я невольно потянулся пальцем к уху, но удержался.
— А вы не против, вроде как… ну, знаете, объяснить чуть подробнее?
— Разумеется. — Он извлек из выдвижного ящика консоли очки в металлической оправе, надел их и сложил пальцы перед собой домиком. И чего это мне чудится, будто в одной из своих многочисленных инкарнаций он был профессором? — Насколько хорошо вы знакомы с ядерной физикой?
— Употребляйте односложные — или более короткие! — слова, и я буду поспевать за вашими рассуждениями.
Угрюмо кивнув, он вздохнул. Я прямо прочел его мысли: дескать, очередной микроцефал.
— Вы слыхали об энергии связи молекул?
— Определенно! В прошлом я весьма успешно пользовался молекусвязными устройствами. — Я не потрудился уточнить, что на прибыльной ниве преступления.