После того визита Рейна я уже успел забыть вкус вина и сигарет — слишком давно я пробовал их в последний раз.
Людей было двое. Я догадался об этом еще по их шагам, до того как услышал голоса, один из которых тут же узнал.
Дверь отворилась, и Джулиан окликнул меня по имени.
Я ответил не сразу, и он снова позвал меня:
— Корвин! Иди сюда.
Выбора у меня не было; я поднялся и пошел к двери. Подойдя к нему вплотную, я остановился.
— Что тебе надо? — спросил я.
— Идем со мной. — И он взял меня за руку.
Мы вышли в коридор. Джулиан ничего мне не объяснял, а я не стал унижаться и спрашивать.
Судя по эху, мы, миновав коридор, очутились в большом пустом зале, потом стали куда-то подниматься по лестнице. Стало быть, мы шли во дворцовые покои.
Меня ввели в какую-то комнату и усадили в кресло. Цирюльник занялся моими волосами и бородой. По голосу я его не узнавал. Он спросил, подстричь ли мне бороду или сбрить совсем.
— Сбрей, — ответил я.
Затем мне привели в порядок ногти на руках и на ногах. Я принял ванну, кто-то помог мне одеться во все чистое. Костюм, по всей вероятности, висел на мне, как на вешалке. Потом меня чем-то опрыскали, — видимо, какой-то гадостью от насекомых. Но это было уже не важно.
Затем меня провели в зал, наполненный музыкой, ароматами роскошных яств, голосами и смехом множества людей. Я понял, что нахожусь на пиру.
Когда вошли мы с Джулианом, голоса мгновенно стихли. Меня усадили за стол. Вскоре запели трубы, и меня тут же заставили встать.
И тогда я услышал:
— За здоровье Эрика Первого, короля Амбера! Да здравствует король!
Я пить не стал, но никто, видимо, и внимания на это не обратил. Тост провозгласил Кейн, я узнал его голос.
Я съел столько, сколько смог в себя вместить; я не ел ничего подобного со дня коронации. Из разговоров вокруг я понял, что сегодня — первая годовщина правления Эрика. Стало быть, я провел в подземелье уже целый год.
Ко мне никто не обращался, сам я тоже ни с кем не заговаривал. Я был на том пиру призраком. Этим, видимо, меня стремились еще более унизить, а заодно и предостеречь остальных братьев: непослушание сюзерену карается жестоко! К тому же все знали, что меня приказано забыть.
Празднество продолжалось почти до утра. Кто-то все время подливал мне вина, что уже было неплохо. Так что я с удовольствием пил вино и слушал музыку. Столы к этому времени убрали, потому что меня пересадили в угол.
В итоге я здорово напился, и меня уже под утро на руках отнесли обратно в темницу. Праздник кончился. Жаль, что я так и не упился до скотского состояния и не заблевал ни пол, ни чьи-нибудь шелка!