Они развернулись и понеслись прочь. Ну а я допил кофе, затянул подпругу и собрался уже сесть в седло, когда услышал, что кто-то приближается.
Голландец показался мне жестким мужиком. У него было квадратное злое лицо. На вид можно дать лет пятьдесят, и выглядел он таким же широким, как и высоким, но каждая унция его веса - это хорошо продубленная кожа и железо. Их было девять. Они подскакали и тут же охватили меня полукругом. Я встал к ним лицом, крепко сжимая винчестер.
Они сразу оглядели и оценили меня и коня.
- Эй ты! - крикнул Голландец. - Здесь проезжали двое, ты их видел?
- Не приглядывался, - сказал я в ответ.
Он двинул на меня лошадь. О Голландце ходило много слухов, и ни один из них мне не нравился. Он хозяйствовал на ранчо, но хозяйствовал как дикий бык. Попробуй его раздразнить - и ты труп. Говорили, что как-то раз он поймал двух скотокрадов и поджег их.
- Тебе лучше не умничать и отвечать, когда тебя спрашивают. Мне кажется, ты один из них.
- Врешь. Ничего такого тебе не кажется. Он схватился было за свою пушку, но винчестер уже смотрел прямо на него.
- А вы, ребята, сидите смирно, - бросил я остальным. - Если кто-нибудь дернется, я убью вашего главаря.
- У тебя не хватит духу, - нагло сказал Голландец. - Убейте его, ребята.
- Босс, - сказал сухой жилистый человек. - Это Логан Сакетт.
Дурная репутация может причинить немало вреда, но иногда она помогает. Голландец Бранненбург вроде как обмяк и облизал губы. Пересохли, наверное.
- Ты знаешь следы своих лошадей и можешь их читать, поэтому не закидывай лассо слишком далеко. Твоя шкура дырявится точно так же, как у других.
Он натянул поводья:
- Смотри, Сакетт, ты мне не понравился.
- Смотрю, - сказал я, - но когда ты отправишься за моей шкурой, советую прихватить людей побольше.
Он повернул лошадь и выругался, глухо и злобно пробормотав:
- Мне не нужны люди, Сакетт. Я сам с тобой справлюсь... в любое время.
- Так я здесь.
- Босс! - умоляющим тоном крикнул худощавый человек. - Те воры уходят все дальше. Голландец развернулся к тропе:
- Верно, уходят, - и пустил лошадь вскачь.
"Это подлый человек, - сказал я себе. - Человек, которого надо остерегаться. Я раздразнил его, вынудил отступить, заставил выглядеть мельче, чем он хотел казаться перед своими людьми.
Логан, ты нажил врага. Ну, ничего, у меня их хватает. Одним больше, одним меньше..."
Тем не менее решил держаться подальше от Голландца Бранненбурга. И теперь, и на будущее.
Он пришел на эти земли, не отличаясь от сотен других переселенцев, и выбрал место там, где надо было драться, чтобы отстоять его. Но он стал слишком полагаться на силу, зная, что она защищает его от врагов. И поэтому сила стала для него самым главным в жизни. Ему нравилось, что о нем идет молва как о жестоком, безжалостном человеке. Ему нравилось, что его называют крутым хозяином. Он трудом заработал землю и самостоятельность, но теперь плечом прошибал дорогу в жизни, отбрасывая с нее себе подобных. С самого начала он жил правильно, но потом поверил в свою исключительность, в свою способность жить только правильно. Стал сам решать, кто преступник, а кто нет, и вместе с бандитами кравшими скот и лошадей, убил несколько невиновных поселенцев и бродягу-ковбоя.