Из письма Марии-Луизы отцу, императору Францу Второму
Компьень
Видел бы меня сегодня мой отец в этом платье с таким глубоким декольте, которого постеснялась бы и вульгарная уличная женщина… Да он бы меня даже не узнал! Я теперь целиком и полностью француженка, от узких кожаных туфелек на подкладке из бледно-зеленого шелка до камеи Наполеона на шее. На ум приходит «Портрет дамы» кисти Джозефа Райта с этой нелепой шляпой и дерзким взглядом: неужели Наполеон хочет, чтобы я стала такой? У меня на глаза наворачивается слеза и скатывается на ожерелье.
— Экая драма! — фыркает Каролина. — Подумаешь, одежду сменила!
Я молчу. Если она не понимает, что мода тут ни при чем, какой смысл объясняться с этой злобной женщиной? Пускай она и на десять лет меня старше, ей все равно надлежит помнить, что я — императрица.
Каролина хлопком в ладоши подзывает Колетт.
— Займись-ка ее волосами, — приказывает она.
Я терпеливо сижу, пока Колетт подбирает мне волосы в узел, и слушаю их разговор о предстоящем недельном путешествии. Нам предстоит добраться до Компьеня через Мюнхен и Страсбург. Между этими двумя городами будет с дюжину остановок, чтобы все важные европейские персоны могли потом сказать, что они со мной знакомы.
— В Штутгарте, конечно, делать нечего, — говорит Каролина, а Колетт тем временем втыкает мне в волосы черепаховые гребни. — Зато в Компьене…
Дамы переглядываются. Они не знают, что тот гаитянский слуга уже сказал мне, что в этом городе меня будет ждать мой супруг.
— Да, там к нам примкнет князь Меттерних, — говорит королева Каролина.
— К нам присоединится князь Меттерних? — спрашиваю я. — Я думала, он будет встречать нас в Париже.
Обе дамы сверху вниз смотрят на меня, они будто забыли, что я понимаю французский. Каролина загадочно пожимает плечами, а я задаю себе вопрос, хорошо ли она знает князя.
Колетт делает шаг назад и оценивает свою работу, а на меня вдруг начинает давить просторная спальня королевы. Огонь кажется чересчур жарким, да и кровать стоит слишком близко. А что это у меня в волосах? Я наклоняюсь к зеркалу и вижу черепаховую камею с изображением Александра Македонского. Да они все помешались! Помешались на завоеваниях и амбициях.
— Ну как? — спрашивает фрейлина, и золовка окидывает меня оценивающим взглядом.
— Сойдет. — Королева поворачивается ко мне. Потом бросает сердитый взгляд на Зиги. — Готовы?
— Вы говорили, отъезд в восемь. А сейчас только половина. — Это были ее слова, не мои.
— Тогда прощайтесь, с кем хотели. И найдите, кто будет заниматься вашей псиной!
Они обе удаляются, а я бросаюсь к своему малышу-спаниелю.